Маг без диплома

Темп передвижения был достаточно быстр, остановки делали редко. Во время них Брагоньер спешивался, тяжело опускался на землю и сидел, не двигаясь. Попытки напоить его чем-то, кроме средства Олиоха, оканчивались неудачей, а предложение делать привалы чаще наткнулось на суровый взгляд, означавший категорическое несогласие.

Вечером, после ужина в таверне, соэр о чём-то долго совещался с судебными магами. Эллина видела их после на заднем дворе, чертившими отктограмму Мерхуса. Гоэта с интересом наблюдала за ними, подмечая, насколько быстрее и чётче их действия — чувствуется разница в классе.

— Я бы советовал вам вернуться в помещение.

Эллина и не заметила, как к ней подошёл боевой маг, Гордон, встал за спиной и оплёл защитой.

— Почему?

— Начинается охота. Идите спать, ваша помощь нам не требуется.

Гоэта не стала возражать, вернулась в общий зал и удивилась, увидев Брагоньера в полном походном облачении.

— Что происходит? Он рядом?

Эллина вопросительно смотрела на него.

— Нет. Но он попался, госпожа Тэр. До утра из комнаты не выходить. Оставляю охранять вас господина Братса и двоих солдат. И очень прошу вас, госпожа Тэр, никакой самодеятельности! Вы ляжете спать, а не попытаетесь с кем-то связаться или сбежать. Завтра за вами приедут люди из ближайшего Следственного управления и сопроводят в безопасное место. Через пару дней всё будет кончено, останется только суд.

Гоэта кивнула, хотя считала, что соэру не следовало принимать участие в поимке Гланера. После утомительной дороги ему требовался отдых.

Утром, как и обещал Брагоньер, сразу после завтрака, в таверне появились люди из Следственного управления Тагары, мужчина и женщина. Они без лишних проволочек доставили Эллину в город, поселив в доме одного из сотрудников.

Гланер проснулся от странного ощущения тревоги. Не зажигая света, сел, пытаясь понять, что происходит, потом обернулся и прислушался.

Тонкий слух метаморфа улавливал любые звуки, а уж в звенящей ночной тишине, в которой и обычному человеческому уху подвластно многое…

Нет, на постоялом дворе было спокойно, ничего подозрительного.

— Нервы, — пробормотал гоэт, вновь вернув человеческое обличие. — Совсем вымотала, проклятая девка! Интересно, сдохла? Зная её дурость — должна была. И инквизитора с собой утащила — уж кто-кто, а он точно мёртв. Хотел бы я посмотреть, как этот палач корчился в судорогах на полу в луже блевотины! Самое то для него, но удручает, что быстро. Зато наверняка. Духи подтвердили, что в Урцхене был страшный переполох. Жаль, подробнее не рассказали, я бы с удовольствием насладился последними минутами жизни обоих.

Злобная усмешка тронула губы.

Гланер пришёл к выводу, что оставаться в Тордехеше опасно: не было никакой уверенности, что Брагоньер никого не посвящал в ведение дела. Хотя и тут не всё так просто: дела перенимают не за пять минут, а следователи далеко не все свои догадки и наработки посвящают бумаге.

И ключевая свидетельница мертва…

Да и в первую очередь власти примутся выяснять обстоятельства гибели соэра, а тут их будет поджидать сюрприз: отсутствие следов яда в желудке и крови и отсутствие же следов того, что именно Гланер Ашерин держал бутылку в руках. Тени стирают все отпечатки, любую связь предмета с человеком — никакой высококвалифицированный маг не поможет. Да и мало ли, кого Брагоньер не устраивал живым? Таковых наберётся не один десяток, и половина из них точно тёмные.

Конечно, смерть Ольера ли Брагоньера стала серьёзным ударом для правосудия королевства, нового кандидата на его место найти будет не так просто — это ведь не простой следователь, а высший судебный чиновник, инквизитор. Таких назначают свыше, а инквизиторов — и вовсе по королевскому представлению. Так что пара недель, если не месяц у него в запасе есть. К тому времени артефакт переноса накопит достаточную энергию для того, чтобы доставить гоэта со Стешей из столицы Тордехеша в столицу Аварина.

Проверив, на месте ли оружие, Гланер снова закрыл глаза, но поспать ему не дали: заскулила дремавшая до этого у двери Стеша. На ночь он оставлял её в физическом облике сторожить его покой.

Гоэт опасался даже не столько служителей закона, сколько мести возможных родственников Доновера. И Малиса. Он уже понял, кем был тот некромант, связав странное спасение Эллины с историей её первой любви, да и их разговор на болоте не способствовал развитию тёплых отношений. Прибавьте к этому арест и побег из-под стражи, о котором шептались все в округе, даже здесь, далеко от Урцхена, — и страх становился оправданным.

Тёмные умеют мстить, умеют выбирать момент и наносить удар. Он знал по себе, хотя и был полукровкой, обыкновенным человеком по отцу. Можно лечь на дно, притворяться, ждать годами — но не забыть. И Малис тоже не забудет, по чьей вине перенёс унижения и боль, этого вполне достаточно, чтобы нанести Гланеру ночной визит. А уж если ему была дорога Эллина…