Маг без диплома

Столько лет – а помнила его. Все-все помнила. Потому что тогда было то, чего потом у нее редко получалось достичь.

И как Эллина могла не узнать его дом! Не иначе, со страху. Впрочем, она ведь здесь нечасто бывала – не водят некроманты к себе чужих. А если и водят, то под покровом ночи. А в темноте не больно-то разглядишь, что да как.

Малис наклонился, достал нож и перерезал веревки. Эллина благодарно улыбнулась и встала, растирая затекшие конечности. Некромант между тем внимательно рассматривал ее; от былого благодушия на лице не осталось и следа. Покосившись на нож в его руках, гоэта медленно попятилась, опасаясь резкой перемены настроения, свойственной темным. Они ведь непредсказуемы.

Малис усмехнулся и эффектно убрал нож. Вытянул покрытую не до конца зажившими царапинами руку и коснулся щеки Эллины. Раухтопаз его перстня неприятно холодил кожу, напоминая о своей сущности. Опасный для обычного человека камень был насквозь пропитан темной энергией. Идеальный помощник черных магов. От него веяло смертью, той самой смертью, которой он подпитывался во время ритуалов жертвоприношений.

– Убери пальцы, пожалуйста, – съежившись, прошептала гоэта. Ей казалось, будто энергия камня проникает в ее кровь, высасывая жизненные силы. Вдруг стало так холодно.

– Это нервы, Лина, я ничего не делал. С тобой что-то сотворили, что-то, что привело тебя в столь жалкое состояние. Потом расскажешь. А сейчас иди. Можешь прилечь на мою кровать. А я пока найду ту, которая сможет заменить тебя.

– Чтобы убить?

– Выбор у меня невелик: либо ты, либо любая другая, – накинув капюшон, некромант шагнул к двери. – Тебя я трогать не стану, значит, подловлю девицу в деревне. Вернусь через час. Оставляю светляк.

Эллина кивнула, мысленно посочувствовав той несчастной, которой суждено занять ее место, но знала, что упрашивать не убивать бесполезно. Вместо этого она отправилась на поиски спальни: действительно хотелось прилечь.

Гоэта задремала, как была, в одежде, и вернувшемуся Малису пришлось ее будить.

Эллина долго не могла понять, чего он от нее хочет, а когда поняла, пришла в ужас. Для некроманта же это было в порядке вещей.

– Я не заставляю смотреть, просто жертвенник подготовь. Потом девицу зельем забытья напоишь, и можешь с чистой совестью идти спать. Закончу, осмотрю тебя: что-то камень на тебя реагирует. Кровотечения нет?

– Не знаю, – честно ответила гоэта.

– Так, тогда с тебя начну. Эта может и подождать, как раз успеет небесам надоесть. Раздевайся, душечка, или стесняешься?

Гоэта усмехнулась: стесняться ей глупо. В бытность их непродолжительного знакомства (две недели работы и четыре после) постель была ее главным местом времяпровождения. Взаимовыгодное сотрудничество: у него под боком всегда есть способ освобождения от излишков энергии (ее бывало много, так что Малис с легкостью мог соперничать с выпившим специального средства Гланером), у нее – удовольствие. С этим Эллине повезло, наверное, поэтому и помнила некроманта.

Малис внимательно осмотрел ее, не только визуально, так что гоэте пришлось пережить пару неприятных моментов. Поцокав языком, он высказался насчет мужчин, которые способны взять женщину только подобным образом, и отправил Эллину на кухню готовить примочки:

– Не маленькая, сама сообразишь, какие. Обязательно от заражения что-то. Травки, червячки, лапки и прочее – в кладовой. Она рядом с кухней. С алтарем, так и быть, сам управлюсь. Потом вина мне подогреешь – ритуал силы отбирает.

Гоэта боялась наткнуться в темноте на бедную связанную жертву, но обошлось. Зато крики ее она слышала. Потом они смолкли – Малис влил в рот зелье забытья.

Жертвоприношение происходило на улице, вопреки традиционному мнению, некроманты никогда не устраивали алтари дома, не желая наполнять его концентрированной темной энергией и разными существами, которые непременно просачивались из других миров во время ритуалов. Исключения составляли камерные жертвенники, но на них не убивали, хотя и обагряли кровью.

Малис вернулся часа через полтора, усталый, потный, перепачканный кровью и землей. Взглянув на него, Эллина предпочла не задавать вопросов.

– Что, неинтересно, на что должна была пойти твоя жизнь? – некромант тщательно вымыл руки и бросил грязный плащ и рубашку на пол. – Пятна потом застираешь. Зомби они хотели получить, золотце, и получили. И не простого. Скажем прямо: от девушки мало что осталось, внутри нее сейчас демон, который исказил черты этого существа. Это нам на руку: не заметят подмены. Утром объясню магу, как управлять созданием. Жаль, недолговечное оно – тело быстро разлагается, но им для какой-то заварушки хватит. Она кого-то там сыграть должна. А теперь тащи вино и иди греть мне бок.

Малис вольготно развалился на постели, а гоэта хлопотала вокруг него, подмечая малейшие перемены во взгляде, позе, выражении лица. Она боялась проявления дисбаланса энергии, понимая, что для нее, в ее нынешнем состоянии, он опасен. Пришлось принять пару превентивных мер, после которых некромант, кажется, расслабился.