Маг без магии (СИ)

— Откуда, откуда… Неважно. Это середина?

— Да. И что?

— Вывод — его будут воскрешать. Открой последнюю страницу, и поищи имя этого герцога.

Дарин достал книгу. Достаточно богатая обложка, крепко сшитая… пожалуй, самая качественная вещь, что я видел в этом мире. Дарин пролистал книгу, открыл последнюю страницу… и засиял. Он даже начал читать

— «Герцог Ауфицхельт нежно взял её под руку, сопровождая молодую знахарку»… какую знахарку? И куда там он её повел…

— Дарин, тормози!

— Почему?

— Испортишь себе впечатление от книги. Остановись здесь и вернись к тому моменту, где закончил. Приятней читать будет.

— Хм. Ладно. Твои советы обычно рабочие. Так. А какого горн потушен?!

— Ну, ты не разжигал.

— Вашу… Karad ger!

Дарин спрятал книгу у себя в комнате, и принялся разжигать горн. Через пару часов он все-таки заработал. Все это время я не мог подступиться к дварфу — он с бешенным взглядом носился между мехами, повышая температуру в горне.

— Нормально. Че нужно, барин?

Это еще одно приятное, что произошло со мной за эти пару месяцев. Иначе, как барин, и не зовут.

— Нужны шестерни. Чертежи я накидал. Вот.

— Хм… Это оружие?

— Потенциально. А так — сильная модификация для всего. Думаю, тебе понравится. Нужно две — одна стозубчатая, вторая — десятизубчатая.

— Зачем?

— Желание госпожи.

— Вопрос снимается. Зубцы одного размера?

— Да, и одинаковые на обоих шестернях.

— Ага… скоро будут. Есть у меня пара заготовок.

Мы обсудили еще несколько вопросов, и я вышел из кузни. Работа внутри закипела. Где-то к тому же времени из дома вышла Лика. Белое платье обтекало её хрупкую фигуру. Да, девочка работы не знает… А вот Милэ — явно крестьянская дочка. Пару раз видел её ладони — кожа загрубела. Часто держала черенок чего-либо. Либо посоха, либо тяпки…

Эти двое мило беседовали на певучем языке, пока не натолкнулись взглядами на меня. Милэ тут же взяла на себя роль переводчика.

— Ты закончил?

— С чем?

— Шес… шист…

Лике, видя затруднения, произнесла сама.

— Шьестерни.

— А, шестерни. Не закончил — Дарин только приступил к их изготовлению.

Лике злобно сузила глаза, и посмотрела на меня. Я ответил спокойным взглядом.

— Почему только начали?

— Результат похмельного синдрома инженерных личностей на почве депрессивного синдрома, базирующегося на сильной психологической реакции на моритуриальном[6] поведение личностей высшего социального сословия.

Милэ честно пыталась перевести. Получалось плохо. К концу седьмой попытки глаза в кучку съехались не только у Милэ, но и у Лике.

— Так. Достаточно слов. Через час будут?

— Должны. Дарин — мастер на все молоты.

— Мы придем через час. Не будет шестерен — оба головы лишитесь.

Да. Это, пожалуй, единственная проблема моего положения. Чуть что не так — грозят казнить. Хотя, что-то я не заметил большого кладбища или трупов на каждом углу.

— Милэ, ты же знаешь, я все…

— Госпоже недостаточно знать, она должна и видеть результат.

Все, облом, отбрехаться не удалось. Ну ладно, разберемся.

— Организуем.

— Я надеюсь.

Милэ вновь что-то прощебетала Лике, и они вместе удалились в дом. Черт. Ладно, будем посмотреть…

Через сорок минут Дарин вытащил шестерни. Должен отдать честь дварфийскому фанатичному идеализму — шестерни были как с завода! Зубчик к зубчику, без каких либо проблем.

— Молодец. Далеко не уходи, фокусы показывать буду. Так, и надо мне свою бригаду созвать…

Я успел сходить за мужиками, и притащить нужные для демонстрации материалы — пара палок, под габариты отверстий в шестернях, и пару ручек. Посадив их на простейший клей (дабы не портить шестерни), и насадив шестерни на валы, я прикопал палки в землю. Естественно, зацепив шестерни. К моменту прихода Лике все было надежно вставлено в землю.

Лике, увидев конструкцию, забыла про свое положение (графини или кого еще, в общем, достаточно высокая соц-положение), сорвалась на бег. Она даже забыла про Милэ.

— Йэто действительно оньи? Шьестерни?

— Да, госпожа. Теперь, покажу принцип их работы. Петро, будь добр, покрути большое колесо за ручку.

Один из моей бригады вышел, и поплевав на руки, принялся медленно крутить большую шестерню. И очень быстро остановился. Потому что малая шестерня вращалась заметно быстрее. Он повернулся, и увидев мой одобрительный кивок, продолжил крутить.

Лике смотрела на движение малой шестерни. Она так же видела разницу в скорости вращения.

— Антуан, почьему маленькая шьестернья крутится бистрее?

— Это происходи из-за зубцов. На большей шестерне — сто зубцов, на маленькой, всего десять. Соответственно, когда Петро слегка прокручивает большую, малая успевает прокрутиться полностью. Они проходят одинаковое количество зубцов, за одно и тоже время, но всего зубцов у них — разное количество.

— То есть?

— Помните проценты?

— Помнью. Но к чьему это?

— Смотрите. Для большой шестерни десять зубцов — это всего десять процентов. А для маленькой — это сто процентов. А время проходит одно и то же.

— Угу. То йесть, она вращается бистрее потому, что меньше…

— Да.

— И… как поньять, насколько быстрее?