Маг. Биография Паоло Коэльо

Пауло так понравилось рассказывать о себе и своей повседневной жизни, что он стал фиксировать буквально все: писал в тетрадь или надиктовывал на кассетный магнитофон. Много позже, с развитием информационных технологий, толстые тетради сменил цифровой архив. Коэльо собрал всю накопившуюся у него за четыре десятилетия информацию и запер эту исповедь в сундук. В ста семидесяти рукописных тетрадях и на девяноста четырех компакт-дисках хранилась подробная история его материальной и духовной жизни, начиная с 1959 года, когда ему было двенадцать лет, вплоть до 1995-го, когда, уже соракавосьмилетним, он принялся заносить информацию прямо в компьютер. Став взрослым и знаменитым, он распорядился в завещании сжечь сундук со всем содержимым сразу после его смерти, однако впоследствии отказался от этого решения в пользу настоящей биографии. Можно с уверенностью предположить: не только те фрагменты истории его жизни, что предназначались для печати, но и все его дневники втайне рассчитаны на то, что их когда-нибудь прочтут, — иначе зачем было их писать? Поскольку записи делались сразу после каких-либо поступков или переживаний, в большинстве случаев они — свидетельства катарсиса. Это особенно заметно в тех местах, где Пауло говорит о темных, подчас извращенных сторонах своей личности. Но были у него тогда и победы, и счастливые мгновения, достойные увековечения.

Дневник давал Пауло свободу фантазировать сколько душе угодно. Вопреки содержанию приведенной выше записи, Пауло никогда не бывал нарядно одет, ненавидел как школьные занятия, так и спорт, а его влюбленности далеко не всегда заканчивались радостно. Если верить ему на слово, его возлюбленными были и Сесилия (вспомним проделку с флаконами), и соседка Моника, и Деде, с которой он впервые в жизни поцеловался в Араруаме, и Анна Мария Тата, хорошенькая смуглянка со скобками на зубах. Чувство к последней, как это часто бывает в юности, захватило Пауло и перевернуло всю его жизнь. Он пишет о ней драматически: «Впервые в жизни я плакал из-за женщины… с ней я испытал горе и потерял желание жить». Ворочаясь ночью без сна, он воображал себя героем трагедий Нелсона Родригеса[10], например: он проезжает на велосипеде мимо дома возлюбленной, его сбивает машина, он падает на землю весь в крови. Тут же, откуда ни возьмись, появляется Она, бросается в слезах на колени, склоняется к умирающему и успевает услышать его последние слова: «Это моя кровь. Она пролилась из-за тебя. Помни обо мне…»

Хотя у девочки и Пауло были чисто платонические отношения, реакция ее родителей оказалась немедленной и категоричной: ей запретили дружить с «плохим мальчиком». Но Тата взбунтовалась и не покорилась воле семьи. Она призналась Пауло, что даже материна трепка не заставила ее отказаться от него. Пауло был и а каникулах в Араруаме, когда почта принесла страшную весть — всего несколько строк, написанных его другом Шико: «Тата просила тебе передать, что между вами все кончено. Она любит другого». Стены дядюшкиного дома словно придавили ею своей тяжестью. Речь шла не только о потере возлюбленной — он сгорал от позора, что его так унизительно предали. Пауло был готов на все, только бы в глазах друзей не выглядеть жалким. Он выдумал фантастическую историю и на следующий день сообщил ее в письме другу: он просил Шико открыть всем приятелям, чем на самом деле была для него Тата. Он лгал ей — он никогда не питал к ней нежных чувств. Он — «тайный агент ЦРУ, шпионской организации Соединенных Штатов, и получил задание следить за этой девчонкой», только поэтому он с ней водился. Через неделю, получив ответное письмо Шико, Пауло записал в дневнике: «Он поверил моей выдумке, но теперь мне все время придется лгать. Моя честь спасена, но сердце пылает».

А у Лижии и Педро сердца если и не пылали, то были не на месте — но совсем по другой причине. Первые месяцы обучения сына в колледже Санто-Инасио свидетельствовали о крахе их надежд. Табель со скверными отметками вызвал тяжелые объяснения в семье. Соня Мария училась блестяще и неизменно была первой ученицей в Жакобине, а Пауло катился вниз. Он успевал лишь по таким второстепенным предметам, как пение и труд, в остальном лее едва дотягивал до пяти баллов, которые необходимо набрать, чтобы не вылететь из колледжа. И только строгий домашний режим, при котором Пауло часами просиживал за уроками, а также дополнительные занятия по нескольким предметам помогли ему закончить первый год с мизерным средним баллом 6,3. Дальше положение ухудшилось. Ему по-прежнему ставили высокие оценки по пению, но он не дотягивал до минимально допустимого балла по математике, истории, португальскому, латыни, английскому…