Маг четвёртого ранга (СИ)

В очередное своё тяжкое возвращение к реальности, обнаружил висящую на кобыле сумку и пару кожухов с жидким содержимым. В первом попавшемся под руку кожухе оказалась тёплая и слегка отдающая потной лошадью, вода. Я втянул её в себя огромное количество, едва оторвавшись от кожуха губами. Пил через силу, предполагая, что раз в теле не хватает крови, то даже вода послужит неплохой жидкостью для замены.

Во втором кожухе оказалось вино, тоже тёплое, к тому же дешёвое и кислое, но… его я тоже выпил, конечно гораздо меньше, чем воды, но с пяток больших глотков сделал. Тоже красное, как и кровь, авось и оно поможет. Выпил бы и больше, да боялся, что вырвет.

Когда наступили сумерки, и я уже было расслабился… несчастная кобыла сломала ногу, и вот я иду уже сам, на своих двоих. Иду через силу, шатаюсь, но иду. Боюсь, что может случиться погоня. Хотя я вряд ли кому-то нужен.

Всё же возможности свои я сильно переоценил. Уснул сам не заметив как. Просыпался в полубреду уже в темноте, тогда меня обильно вырвало, и я тут же отключился вновь. Открывал глаза, натыкался на темноту лесной чащи и тут же погружался в темноту своего разгорячённого разума. Жар у меня был нешуточный. Казалось, словно я горю, внутри всё страшно чесалось. Снаряды я из своего тела так и не достал, боялся, что сдохну от новой кровопотери. А они видимо начали гнить внутри меня, это объясняет ненормально одутловатость тела, сильную боль и чесотку под кожей, а ещё целый водопад липкого пота, на который тут же слетелась орда насекомых… они ползали по мне каскадом мурашей, я всё пытался стряхнуть их, но удавалось ненадолго, они быстро возвращались. И я смерился, решив, что настал мой конец, и нужно быть таким же честным с судьбой, как и мой наставник – магистр Рен. Я принял неизбежность своей кончины и теперь напрочь игнорировал конвульсии своего подыхающего тела.

Однако, умереть мне так и не дали.

Небо ещё не расцвело, солнце не поднялось и на палец от горизонта. По чаще плыла серая хмарь вперемешку с влажным туманом. Насекомые с меня разбежались, было зябко, я сильно дрожу. Сил на то, чтобы встать, не осталось. За длинную ночь я был весь искусан, сильно опух. Один глаз напрочь закрылся. Кожа на теле теперь серая под стать волосам, и мягкая слизкая как губка.

И тут надо мной склонилась фигура. Быстро присела на корточках рядом с моей головой, и между двух острых коленок, обтянутых кожаными штанами, я увидел глаза. Большие, слегка голубые, очень яркие радужки глаз. И две острые точки зрачков. Очень странный, ненормальный взгляд, который почему-то сильно беспокоит. Эти глаза смотрели точно в мой единственный зрячий, ещё пока не заплывший глаз, и я различаю в них что-то… нехорошее, тревожное, но возбуждённое. Лицо не разглядеть. Волос и фигуру человека не разглядеть. Мужчина это или женщина – не понять. А вот глаза не сулят ничего хорошего, и из-под этих глаз раздаётся нервный смешок, и голос инородный, лязгающий:

— Ты теперь мой.

Глава 13 — Домик в лесу

Шэн, который Тодд, совсем не хотел становиться чьим-либо. Тем-более не хотел он принадлежать этой странной девушке. Он смог разглядеть её чуть лучше, когда она обошла его по кругу, и пелена тумана слегка рассеялась.

Она была высокой, худощавой, но двигалась резво, быстро. Очень короткие волосы, не доходящие и до плеч. По женским меркам это очень и очень странно, Шэн вообще впервые видел женщину с такими короткими волосами, у той же Хаши волосы были тоже не очень длинные, но они хотя бы спускались до плеч, и Хаши была не из этих мест, её привезли в эти земли рабыней очень и очень давно, ещё ребёнком и продали в бордель, а там такая необычная девочка, с такими необычно короткими волосами пользовалась популярностью.

Но здесь-то был лес, не бордель от слова совсем. И судя по густой, но короткой шевелюре, девушку никто не стриг, она просто отрезала себе волосы чем-то острым, когда те отрастали слишком длинные, это можно было понять и по неровным прядям на её затылке.

Шэн внимательно рассматривал её, он наивно предполагал, что это последний человек, которого он видит в своей жизни. И пусть в душе его трусливо теплилась надежда на спасение, разумом же он ещё ночью подготовился к смерти, жаль, что та почему-то не спешила забрать его несчастную душу.

А пока он рассматривал её ноги, обтянутые кожаными штанами так плотно, что проглядывались кости и крепкие мышцы бёдер, и не менее крепкой задницы. На девушке была рубаха из какой-то очень плотной и явно грубой ткани, а поверх неё тоже тканевая, но с внутренней стороны обшитая мехом, жилетка, с большим кожаным поясом на талии.

Сначала Шэн и вовсе решил, что перед ним парень, просто с ломающимся, подростковым голосом. Но нет, она была для парня слишком красивой. Ровные черты лица, аккуратный нос, слегка припухлые щёчки и очень худая, элегантная шея, с хрупкой ключицей, что хорошо просматривалась из раскрытого ворота рубахи.