Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

— Что ты этим хотела сказать? — поинтересовалась она голосом серым и безучастным.

— Ты не смеешь, — то, что было некогда Димеоной, было Мелиссе уже по пояс, потом оно одним быстрым рывком поднялось до уровня её глаз. — Ты не смеешь.

— Уж не собираешься ли ты поднять на меня руку? — спокойным, каким-то уж слишком спокойным голосом поинтересовалась Мелисса. Глаза её были полузакрыты, руки сложены на груди.

— Ты не смеешь!

Зверь был уже вдвое выше своей противницы и всё равно продолжал подниматься, разгибая и разгибая свои многочисленные суставы и сочленения — казалось, он целиком состоял из них, да ещё из длинных когтей. Я поборол в себе страх и приблизился.

— Димеона, послушай, — начал я осторожно. — Я знаю, что ты расстроена, но...

— Не сейчас, Максим!

Удар тыльной стороной огромной лапы пришёлся мне одновременно по груди, животу и коленям, отбросив меня в сторону метров на десять — хорошо ещё, земля оказалась достаточно мягкой.

— Ты слышала? Ты. Не. Смеешь.

— Ах, юная леди!.. — интонации верховной жрицы были усталыми. — Я предлагаю закончить это недоразумение здесь и сейчас, иначе...

— Заткнись! — прервал её властный голос — это был даже не голос уже, а рык, рёв дикого зверя. — Ты не смеешь, ты слышала?!

Мохнатая лапа, словно игрушку, схватила Мелиссу и подняла её вверх на несколько метров — прямо к глазам монстра. Жрица, впрочем, оставалась спокойна.

— ТЫ. НЕ. СМЕЕШЬ, — прорычал зверь. — Понятно?! ТЫ. НЕ. СМЕЕШЬ!!!

Издав громовой рёв, монстр подался вперёд и сомкнул челюсти на шее Мелиссы.

Глава тридцать первая, в которой Максим застаёт лесных жриц за работой

Когда безумная пляска взбесившейся материи, наконец, улеглась, я не стал пытаться подняться — лишь высвободил руки, подложил их под голову и какое-то время лежал, глядя прямо перед собой и не думая, кажется, ни о чём. Мир вокруг был прекрасен: деревья стояли смирно, трава росла с приличествующей ей скоростью, земля была твёрдой и неподвижной, птицы щебетали в ветвях, насекомые спокойно летали вокруг... Боже, подумал я, как мало порой нужно человеку для счастья: всего лишь уважение к законам физики и биологии, небольшой отдых да радость от осознания того факта, что в Магистрате собрались гении, догадавшиеся изолировать эту парочку в локальном — внесказочном — времени, дабы жертвы конфликта составили не более одного аспиранта.

Словно прочитав мои мысли, солнце качнулось и продолжило свой неспешный бег по небосводу. Похоже, маги решили, что расслаивать реальность дальше нет смысла. Что ж...

Я выбрался из-под обломков ветвей, комьев земли и чавкающей, тёплой ещё биомассы и зашагал вниз по склону исполинской воронки к лежавшей на её дне Димеоне. К моему громадному облегчению, она снова уже была человеком: девушка лежала на груде того, что было когда-то частями её звериного тела, и, похоже, спала. Я подошёл, убедился, что с ней всё в порядке, переложил голову друидки к себе на колени и стал ждать.

Ждать пришлось долго — судя по игре света, невидимое отсюда светило успело достичь горизонта. Наконец, нимфа медленно открыла глаза.

— Мак... Сим?.. — прошептала она.

— Димеона...

— Максим...

Девушка потянулась, ойкнула и осталась лежать.

— Я... Проиграла? — спросила она.

— Никто не выиграл, — ответил я уклончиво.

Друидка вздохнула:

— Проиграла... Стало быть, всё впустую, и я в конце концов стану такой, как она?

— Димеона, — сказал я, ласково гладя девушку по волосам. — Когда же ты поймёшь наконец, что давно уже стала такой, как она?

— Я?! — друидка остановила на мне взгляд, полный ужаса.

— Ты, ты, — кивнул я. — Уже очень давно. Ещё до того, как пошла к диким людям, ещё до того, как мы с тобой познакомились, может быть, ещё до События...

Нимфа глядела на меня, от страха перестав дышать.

— Вы обе боитесь — не за себя, за других, — продолжал я. — Обе рвётесь переделывать мир. Обе верите, что лишь ваши дороги истинные. Обе считаете, что без вас люди сами не справятся. А ещё — вы обе очень нужны этому миру: без вас он, конечно, проживёт, но таким интересным уже не будет.

Димеона смотрела на меня снизу вверх. Лицо её выражало растерянность.

— А самое главное, Димеона, — сказал я, наклоняясь вперёд. — Самое главное — в том, что, не будь ты такой, я бы тебя никогда не полюбил. Понимаешь?

Девушка лежала и смотрела на меня, хлопая глазами. Вокруг быстро темнело.

— Эй! — позвал я. — Всё хорошо?

Друидка подняла голову и медленно села.

— Спасибо, Максим, — сказала она тихо. — Я... Поняла. Кажется.

— Ты в порядке?

— Да... В общем.

Мы помолчали. Димеона потрясла головой.

— Ну и дура же я... — сказала она.

— Не больше меня.

Девушка вздохнула.

— Ну, теперь-то уже всё закончилось, — попробовал я ещё раз. — Всё в прошлом, и теперь ты можешь идти куда хочешь... Мы можем идти. Наверное. Я поговорю с магами, я попрошу. Мне кажется, Аполлон Артамонович не будет против. Их теперь Мелисса волнует и Сивелькирия, а мы... Куда ты хочешь?

Димеона шмыгнула носом.

— В Сивелькирию и к Мелиссе, — сказала она.

— Э-м-м...

Друидка посмотрела на меня очень серьёзно: