Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Друидка медленно развела руки в стороны и запрокинула голову. Глаза её закрылись, по прозрачному телу пробежала рябь. Вокруг неё зажглись, сплетаясь, потоки янтарного света. Опершись на них, девушка приняла странную позу, в которой напряжение чудным образом сочеталось с расслабленностью. Её ступни оторвались от земли — прямо как тогда, на перевалочном пункте, когда я висел у неё на спине. В теле нимфы нарастала вибрация. Друиды смотрели на происходящее во все глаза.

Напряжение всё усиливалось, кулаки девушки сжимались и разжимались, тело тряслось всё сильнее. Наконец, достигнув, видимо, какого-то пика, Димеона издала громкий полувскрик-полустон и рассыпалась в яркой вспышке, на мгновение ослепив всех присутствующих. Когда камера вновь адаптировалась к полумраку, я увидел, что платье нимфы лежит на земле, а над ним парит в воздухе яркая искра, окружённая янтарным сиянием.

Фериссия подошла и подвела под искру раскрытые ладони — та плавно опустилась к ней в руки. Повернувшись, богиня бережно понесла сгусток энергии назад, к Мелиссе. Та стояла, уже тоже разведя руки в стороны, и смотрела на аватара с беспокойством на лице.

— Расслабься, — сказала Фериссия, приблизившись. — Просто позволь ей войти.

Кивнув, Мелисса закрыла глаза и запрокинула голову. Богиня медленно провела ладонью по её животу, а потом с большой осторожностью поместила сияющий сгусток ей в солнечное сплетение.

Мелисса издала слабый стон. Вокруг вспыхнул янтарный свет, впился в её тело, окутал его, поднял в воздух. Лицо жрицы задёргалось — потоки энергии, бушующей вокруг, лизали его, то позволяя мышцам расслабиться, то заставляя их напрячься до дрожи, а то формируя из них лицо Димеоны. Контур тела двоился — мне казалось, я вижу обеих жриц сразу, наложенных одна на другую, как если бы они каким-то чудом заняли общее место в пространстве. Магический шторм набирал силу, и вскоре Мелиссу — по крайней мере, ту, что состояла из плоти, — не стало видно за яркими всполохами, сливающимися в сплошное сияние. Какое-то время не было видно ничего, кроме сферы бушующего огня. Наконец, Фериссия ударила в ладоши, и всё разом стихло.

Когда камера сфокусировалась, перед аватаром стояла лишь одна жрица.

Глава последняя, в которой Максим спорит с магами и собирается танцевать с Василисой

Фериссия ударила в ладоши. Магический ураган стих, сияние померкло, и все увидели, что там, где только что бушевала буря, стоит лишь одна женщина.

Она была стройнее Мелиссы, но шире в плечах, нежели Димеона. Лицо её сочетало черты их обеих, а глаза имели цвет блекнущей позолоты. Одета она была в кокетливое живое платье с юбкой чуть выше колен и с большим цветочным бантом на поясе. Незнакомка медленно огляделась, посмотрела на свои руки, провела пальцами по лицу.

— Отлично, — Фериссия придирчиво изучала её новый облик. — Что ж, я вижу, у вас наконец-то всё получилось.

Женщина обняла себя руками и засмеялась. В глазах её блестели слёзы. Жрецы, стоявшие поблизости, захлопали в ладоши — сначала несмело, а потом всё настойчивее. Кончилось тем, что даже богиня-воительница присоединилась к аплодисментам — оставшиеся друиды последовали её примеру. Новоявленная жрица покрутилась на месте и, широко улыбаясь, сделала несколько реверансов.

Воительница встала с трона и подошла к своей светлой половине. Я с удивлением отметил, что сейчас они не больно-то отличались ростом. Образы аватаров плыли, непрерывно меняясь. В какой-то момент я был уверен, что у них лица Мелиссы и Димеоны, но в следующее мгновение я уже видел на их месте Малисту и Эмму Борисовну.

— Ты закончила? — спросила брюнетка.

— Да, дорогая, — ответила блондинка. — Нам пора уходить, я тоже чувствую. Кстати, ты уменьшаешься.

— А ты делаешься прозрачной.

— Хм... Да. Что ж, — девушка обвела взглядом собравшихся. — Было очень приятно увидеть всех вас. Я всегда готова помочь, если нужно. Вы знаете, где меня найти.

Несколько голов слишком явно повернулись к закрытому шторой порталу — Фериссия рассмеялась и покачала головой.

— Не там! Здесь, — она прижала пальцы к области сердца.

— Закон жизни исполняется, — сказала брюнетка. — Всегда. Непреложно. И город, которому пророчили стоять вечно, обратится однажды в груду камней, на которой взрастут дерева, а там, где обитали нахальные дикари, станут жить дикие звери.

Она повернулась и первой зашагала к порталу. Ткань уже поднималась, но за ней не было ничего, кроме белого света. Вторая богиня одарила собравшихся последней улыбкой и, подобрав подол платья, устремилась вслед за своей тёмной половиной.

— Подождите! — окликнула их Малиста. — Но... Что же дальше?