Маг особого назначения

Азар блестяще справился со своей задачей. Магбиль замер у черного входа клиники. Теперь осталось дело за малым: убедить Мажеровского, что сведения о возможностях кристалла мне нужны не для своих шкурных интересов, а ради спасения Роксаны и его самого. Чувствую, сейчас начнется: «Вы знаете, я не могу… Это дело магов… Непосвященные не должны обладать такой информацией… Это приведет к катаклизму…»

Пусть только попробует заупрямиться, я ему устрою «палату для буйных».

Лестница в три ступени, рассохшаяся и потемневшая от времени, заскрипела у меня под ногами, я ухватил бронзовый молоточек, висевший на двери, и постучал, громко и требовательно. На уровне глаз распахнулось оконце, и тихий мелодичный голосок поинтересовался:

— Кто вы и что за беда привела вас в сию обитель скорби?

— Мне необходимо срочно увидеть Анну Карловну, — не стал я отвечать на вопросы. — Скажите, что я по поводу палаты для буйных.

— Но у нас нет такой палаты, — удивленно ответила женщина за дверью.

— Я знаю, — терпеливо сказал я, усилием воли сдерживая раздражение. — Просто передайте ей это и скажите, что это очень срочно.

— Хорошо, — ответила женщина, и дверца захлопнулась, едва не щелкнув меня по носу. Да уж, ну и церберы тут у Анны Карловны работают. Пикси не проскочит.

Я закурил, но сигарета не успела дотлеть до конца, когда дверь, у которой я нетерпеливо переминался, распахнулась, и я увидел монументально-гордую Анну Карловну. Увидев меня, она едва заметно поморщилась.

— Я так и знала, что это вы, — сказала она, пропуская меня внутрь. — Что случилось?

— Мне срочно нужно увидеть Мажеровского.

— Вам понадобился Саша?

— Очень. Если бы не крайняя надобность, я ни за что не стал бы его беспокоить, — заверил я, следуя следом за Анной Карловной по длинному коридору. Больничный запах, который не возможно ни с чем перепутать, защекотал ноздри. Я не удержался и громко чихнул.

— Будьте здоровы, — сказала невозмутимо Анна Карловна.

— Спасибо.

Анна Карловна остановилась, скептическим взглядом окинула мою взъерошенную фигуру, потом заглянула в глаза и тихо сказала:

— Хорошо, я провожу вас к нему. Но у меня есть одна просьба.

— Все, что угодно, — заверил я и, припомнив Мажеровского, добавил: — В пределах разумного, конечно.

— Дело в том, что Саше стало хуже. Он вовремя попал в стационар, потому что процесс обострился, видимо, он пережил какой-то стресс, хоть упорно и не сознается. Его мучают частые головные боли, провалы в памяти участились, — целительница вздохнула, её брови собрали складку на высоком чистом лбу. — Пока мне удается поддерживать Сашу в тонусе, но в любой момент может наступить кризис и никто не знает, чем это может кончиться. Поэтому, по возможности, избавьте его от переживаний, хорошо?

Я с трудом выдержал умоляющий взгляд целительницы. Если бы речь не шла о спасении Роксаны, я, возможно, и не рискнул бы тревожить угасающего человека.

— Я постараюсь, — сказал я твердо, глядя в глаза целительницы. — Но без его помощи я не смогу спасти одного очень дорогого мне человека. Поэтому все же придется потревожить покой Мажеровского.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — сухо ответила Анна Карловна и бесшумно заскользила вперед, показывая дорогу.

А Мажеровские неплохо устроились в клинике Анны Карловны. Комната, в которую я попал, войдя в указанные целительницей двери, скорее всего, служит одновременно гостиной и кабинетом. Мажеровский умудрился даже здесь, в походных, можно сказать, условиях, окружить себя роскошью и обилием книг. Дверь направо приоткрыта, за ней видна столовая, налево дверь закрыта, но думаю, за ней скрывается спальня. Именно оттуда появился, заслышав звон дверного колокольчика, Мажеровский, одетый по-домашнему, в темно-вишневый, почти черный халат.

— О! Это вы, Марк! А я-то голову ломаю, кто смог пробиться сквозь заслоны Анны Карловны? Вы уже за нами приехали? — обрадовался маг, увидев меня. — Очень рад вас видеть. Проходите, присаживайтесь.

Я настороженно всмотрелся в лицо Александра, ища подтверждение словам Анны Карловны. Но ни болезненной бледности, ни других каких-либо внешних проявлений его заболевания я не обнаружил. Только шрам над бровью из бледной полоски превратился в пылающий штрих. На мой взгляд, все не так уж плохо. Хотя целительнице, конечно, виднее.

— Я тоже очень рад вас видеть, — искренне ответил я. — Вот только должен вас разочаровать: забрать я вас пока никак не могу, я еще не до конца разобрался с вашими противниками.

— Очень, очень жаль, — покачал головой Мажеровский, однако его лицо не выразило особого сожаления. Подозреваю, что Мажеровскому абсолютно всё равно, где находиться, лишь бы дорогая Эллина была рядом.

— Что же тогда вас привело сюда? Возникли проблемы? — прозорливо спросил маг, усаживаясь в кресло.

Я вздохнул. Тяжело совместить мою проблему и просьбу Анны Карловны «не тревожить больного». Видимо, внутренняя борьба отразилась на моем лице, потому что Мажеровский нахмурился и твердо сказал: