Маг особого назначения

— Понимаешь, дорогая, Роксана …э… уехала и забыла сумку. А нам срочно нужна одна вещь, которую она, скорее всего, спрятала в эту самую сумку. Сами достать её, как видишь, мы не в состоянии. Может, ты нам поможешь?

— Странные вы, мужчины, создания, — пожала плечами Эллина, забирая злополучную сумку. — Грандиозными делами ворочаете с легкостью, а в таких мелочах тонете. Что нужно найти?

— Листок бумаги, исписанный значками и рунами. Он такой вощенный, края немного обтрепанны, — объяснил Мажеровский, с надеждой глядя на девушку. Эллина запустила руку в сумку, легкая улыбка скользнула по её губам, она на мгновение замерла, словно прислушиваясь к чему-то, и вот уже, к моей бурной радости, искомый листок оказался у неё в руке.

— Этот?

— Он самый, — заверил я. — Вы же его имели в виду? — спросил я у Мажеровского.

Маг ухватил листок, испещренный непонятными символами, глаза забегали по строчкам, по лицу Мажеровского пробежала волна противоречивых эмоций: от легкого недоумения до радостного понимания. С тревогой наблюдая за магом, я не удержался от вопроса:

— Ну что, это он?

Мажеровский, не отрываясь от чтения, рассеяно отозвался:

— Да-да, Марк, он самый. «Для активации ключ-кристалла необходима кровь девственницы в количестве одной меры, желчь питона четверть меры, слюна саламандры…» Так, ну это вам ни к чему, — поспешно прервал чтение маг, вспомнив, что Эллина сидит рядом.

— А там написано, как нейтрализовать действие кристалла? — спросил я, справившись с тошнотой, горячим комом подступившей под горло.

— Разумеется, — заверил Мажеровский, ища нужное место. — Вот: «…для дезактивации ключ-кристалла необходимо молоко единорога, добытое в новолунье. Нужно брызнуть молоком на кристалл и произнести…»

— Постойте, — прервал я увлёкшегося чтением Мажеровского. — Вы хотите сказать, что я должен поймать единорога, который и в руки то дается только девственницам, да еще и подоить его, предварительно дождавшись новолунья? Так?

— Ну, в целом, именно так, — растерянно сказал Мажеровский, и его потерянный взгляд заметался от меня к Эллине, словно в поисках поддержки.

— Но даже если опустить все чисто практические моменты поимки единорога, я не обладаю таким количеством времени. Полнолуние на носу, до новолунья, как до луны пешком, а кристалл необходимо отдать завтра утром!

— Но что же я могу? — растерянно развел руками маг, отчаяние исказило аристократичные черты лица, казалось, еще мгновение и он расплачется, расписываясь в собственном бессилии.

— Ребята, что случилось? — тихо спросила Эллина. — Почему вообще нужно отдавать именно этот кристалл?

Тихий голос Эллины произвел на нас действие гласа божьего. Мажеровский посмотрел на девушку, зардевшуюся от неожиданного внимания, восторженным взглядом.

— Эллина! Ты сама не представляешь, насколько мудрую мысль ты сейчас высказала! — воскликнул Мажеровский, припадая губами к руке девушки. — Конечно же, мы не будем отдавать им ключ-кристалл!

Не совсем понимая, что он имеет в виду, я с недоумением уставился на счастливого Мажеровского, поющего дифирамбы Эллине. Что значит, не будем отдавать? А как же Роксана? Заметив мой растерянный вид, Мажеровский поспешил меня успокоить:

— Не волнуйтесь, Марк, всё очень просто! Я изготовлю копию кристалла, которую вы и вручите. Копия будет неотличима от оригинала, вот только в нужное время действия своего не окажет. Ведь для вас главное, если я правильно понял, выгадать время?

— Ну да.

— Вот копия нам и поможет это сделать!

Я только головой покрутил, глядя на заметно оживившегося мага. Загоревшись идеей, он сорвался с места, полы халата развивались за его спиной, как мантия, и он скрылся за дверью. Эллина вздохнула, проводив взглядом любимого.

— Роксана попала в беду? — тихо спросила она.

— Да нет же…, — замялся я, не желая беспокоить девушку. Ей и так достается. Эллина кивнула и отвела взгляд, не вынуждая меня врать дальше.

— Саше становится хуже, — тихо, будто разговаривая сама с собой, сказала она, гладя в окно, — Ночные кошмары, головные боли…

Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и повернулась ко мне. Я невольно залюбовался её светлой, прозрачной красотой, которую не портила даже темнеющая в глубине глаз тревога.

— Скажите, Марк, почему наш мир устроен так несправедливо?

Она не стала уточнять. Да и без слов понятно, что её гнетет. На долю каждого из нас выпало много испытаний. А сколько их впереди?

— Мне кажется, Эллина, все дело в том, — попытался я ответить на сложный вопрос, которым и сам не раз задавался, — что в мире все относительно. К примеру, обычно человек начинает ценить здоровье и счастье, только познав настоящую боль и горе. А почему так происходит, я не знаю.

Во завернул! Сам то понял, что сказал?

Но Эллина, внимательно выслушав, кивнула.

— Возможно, вы правы. Кто знает, была бы наша с Сашей любовь столь всепоглощающей, если бы не угроза вечной разлуки, висящая над нами дамокловым мечом…