Магазин чудес «Намия»

– Говорю же – много чего. Почему они распались и всякое такое.

– Кто-то говорил о причинах распада?

– Да нет, не в этом дело. Вроде как на момент съемок об этом речь еще не шла. Но это как-то чувствуется. Ну, типа, – а-а, вон оно как у них повернулось. Не получается словами сказать. Сам поймешь, когда посмотришь.

4

– Ясно.

Разговор не клеился, и Коскэ повесил трубку. Вернувшись в комнату, он стал перебирать пластинки. Те, что достались от кузена, и те, что он купил сам, – всего больше пятидесяти штук.

Не хотелось с ними расставаться. Он надеялся взять их с собой в новый дом. Родители велели не брать лишние вещи, но как можно оставить пластинки?

Он решил не думать о побеге. Ну начнет протестовать – родители все равно не передумают. И жить одному тоже не получится. Что ж, тогда, как и сказал хозяин мелочной лавки, ему остается только верить, что у родителей есть кое-какие мысли и хотя бы примерный план, как решить проблему.

Беспокойства добавляли слова друга, сказанные про фильм – что он поймет, если посмотрит «Let it be»?

Тем вечером после ужина Садаюки впервые конкретно рассказал о планах побега. Отъезд намечен на ночь 31 августа, выезжать надо было в полночь.

– 31 августа – понедельник, в этот день я поеду на работу. Там скажу, что с 1 сентября беру отпуск на неделю, значит, когда я на следующий день не появлюсь, никто ничего не заподозрит. А вот через неделю начнут поступать запросы на выплаты из разных мест. Тогда-то все и сообразят, что мы сбежали. Некоторое время нам придется затаиться на новом месте и не высовывать носа. Но не волнуйтесь. Я запасся наличными – нам втроем на пару лет хватит. А за это время продумаем следующий шаг.

В голосе Садаюки звучала уверенность.

– А школа? В какую школу я пойду? – спросил Коскэ, и отец нахмурился.

– Это я тоже продумал, не волнуйся. Пойдешь. Но не сразу. Так что тебе придется позаниматься самому.

– В смысле – самому? Я что, в школу не смогу ходить?

– Этого я не говорил. Я сказал, что сразу это будет невозможно. Но ты не волнуйся. Средняя школа – это обязательное образование. В какую-нибудь школу ты обязательно поступишь. Так что это не твоя забота. Я напишу твоему классному руководителю, что по работе мы всей семьей пробудем неделю за границей, поэтому к началу семестра ты опоздаешь.

Садаюки говорил резко, с недовольным видом.

«А как же старшая школа?» – хотел спросить Коскэ, но промолчал. Можно было угадать ответ: «Я уже все продумал, не волнуйся», – и точка.

Его опять охватило беспокойство: а точно ли ему следует уезжать вместе со всеми? Понимая, что выбора нет, он все же не мог смириться.

Дни тем временем летели. Не успел он оглянуться – а 31 августа уже завтра. Когда вечером он проверял вещи, дверь вдруг распахнулась. Он удивленно поднял глаза – там стоял отец.

– Можно тебя на минутку?

– Можно, а что?

Садаюки вошел в комнату и сел по-турецки рядом с сыном.

– Вещи собрал?

– Вроде да. Наверное, стоит взять учебники.

– Да, книжки понадобятся.

– И вот это я обязательно возьму с собой. – Коскэ придвинул к себе стоявшую рядом коробку. В ней лежали пластинки «Битлз».

Садаюки заглянул внутрь и нахмурился.

– Неужели их так много?

– Почти все остальное я оставил. Но это возьму, – сказал мальчик упрямо.

Садаюки неопределенно кивнул и, оглянув комнату, посмотрел на сына.

– Что ты про меня думаешь? – внезапно спросил он.

– В смысле?

– Сердишься, наверное? Из-за того, что все так повернулось. «Фу, стыд-то какой» – да?

– Да не то чтобы стыд, – пробормотал Коскэ. – Не знаю я, что думаю. Но, честно говоря, волнуюсь.

Садаюки кивнул:

– Я так и думал.

– Пап, у нас правда все будет в порядке? Мы вернемся к обычной жизни?

Отец медленно моргнул.

– Все будет хорошо. Сейчас не могу сказать, сколько это продлится, и что именно я сделаю, но мы обязательно вернемся к прежней жизни. Это я тебе обещаю.

– Правда?

– Правда. Для меня самое важное – семья. Чтобы вас защитить, я готов на все. Готов даже жизнью пожертвовать. Вот поэтому… – Садаюки внимательно посмотрел Коскэ в глаза. – Вот поэтому мы бежим.

Звучало искренне. Коскэ впервые слышал такие слова от отца. И его сердце откликнулось на них.

– Ладно, – ответил он.

Садаюки довольно хлопнул по коленям и встал.

– Вот и хорошо. Завтра что будешь делать? Последний день каникул. Может, с кем-то из друзей хочешь повидаться?

Коскэ помотал головой:

– Да ну их.

«Все равно ведь потом уже нельзя будет ни с кем встретиться», – этого он не сказал. Но спросил:

– А можно съездить в Токио?

– В Токио? Зачем?

– В кино. Хотел один фильм посмотреть. Его крутят в квартале Юраку-тё, в «Субару-дза».

– Обязательно завтра ехать?

– Так ведь неизвестно, будут ли его показывать там, куда мы попадем.

Отец выпятил нижнюю губу и кивнул:

– Понятно.

– Значит, можно?

– Ладно. Но чтоб вечером вернулся.

– Ясное дело.

– Тогда спокойной ночи, – сказал Садаюки и вышел из комнаты.

Коскэ заглянул в ящик и вытащил одну пластинку. Это был альбом «Let it be», который он купил недавно. На обложке в квадрате были размещены фотографии участников.

Он решил перед сном думать только про фильм.

5