Магазин чудес «Намия»

Прибыв на станцию, он вошел в будку телефона-автомата. И позвонил другу. Тому самому, который на прошлой неделе рассказал ему, что посмотрел «Let it be».

Друг был дома. Когда он взял трубку, Коскэ предложил ему купить пластинки.

– Пластинки? Какие?

– «Битлз», конечно, какие еще. Ты же говорил, что тоже хочешь все собрать.

– Говорить-то говорил… А какие?

– Все. Хочешь купить все мои пластинки?

– В смысле – все?

– За десять тысяч иен. Это очень небольшая цена.

– Я знаю, только это так внезапно… У меня даже проигрывателя нет.

– Ладно. Спрошу у других.

Коскэ собрался уже вешать трубку, но из динамика донеслось поспешное:

– Погоди! Дай чуть-чуть подумать. Завтра скажу, ладно?

Коскэ, держа трубку возле уха, помотал головой:

– Завтра не выйдет.

– Почему?

– Потому. У меня нет времени. Если сейчас не купишь, я кладу трубку.

– Стой! Ну подожди чуть-чуть. Пять минут. Пять минут можешь подождать?

Коскэ вздохнул:

– Ладно. Через пять минут перезвоню.

Он повесил трубку и вышел из будки. Поднял голову – солнце начало садиться.

Он и сам не понимал, почему вдруг решил продать пластинки. Почему-то показалось, что теперь ему нельзя их слушать. Как будто закончился некий период.

Прошло пять минут. Коскэ зашел в будку и позвонил другу.

– Покупаю, – сказал тот. В голосе его звучало возбуждение. – Поговорил с родителями, они сказали, что дадут денег. Правда, велели стереосистему самому покупать. Можно сейчас за ними прийти?

– Давай, жду.

Сделка состоялась. Он избавится от всех пластинок. От одной мысли об этом в груди вдруг что-то сжалось. Но Коскэ мотнул головой. Ничего страшного.

Он вернулся домой и, просматривая обложки, переложил пластинки из ящика в два бумажных пакета, чтобы удобно было нести. С каждой пластинкой были связаны воспоминания.

Рука замерла, когда он увидел «Sergeant Pepper’s Lonely Hearts Club Band».

Говорили, что это большая компиляция, созданная в то время, когда группа экспериментировала с музыкой. Одежда участников тоже выглядела необычно, вокруг битлов, одетых в разноцветную военную форму, – портреты знаменитостей прошлого и современности.

Справа стоит женщина, похожая на Мэрилин Монро, но рядом с ней фрагмент закрашен черным фломастером. Вообще-то раньше там было наклеено фото предыдущего владельца пластинки – его кузена. Наверное, он – большой фанат группы – захотел тоже присутствовать на обложке. Когда Коскэ отодрал фотографию, после нее остался след, вот он и закрасил его черным.

«Прости, что продаю твои любимые пластинки. Но мне деваться некуда», – искренне извинился он перед братом, который находился на небесах.

Коскэ отнес пакеты в прихожую. Мать спросила:

– Что это ты делаешь?

Скрываться не было необходимости, так что Коскэ все рассказал. Мать хмыкнула и кивнула с равнодушным лицом.

Вскоре пришел и друг. В обмен на конверт, где лежала банкнота в десять тысяч иен, Коскэ протянул ему два пакета.

Тот заглянул внутрь и присвистнул:

– Ого! Неужели действительно отдаешь? Ты же их столько собирал!

Коскэ скривился и почесал затылок.

– Да как-то вдруг надоело. Решил, что хватит с меня «Битлз». Я ведь фильм посмотрел.

– «Let it be»?

– Ага.

– Ясно. – Друг как будто что-то понял, но во взгляде мелькнуло недовольство.

Коскэ открыл ему дверь, потому что обе руки у того были заняты пакетами. Друг буркнул: «Сэнк ю», – и вышел наружу, напоследок попрощавшись:

– Ну, до завтра.

«До завтра?» – Коскэ на миг задержался с ответом – забыл, что со следующего дня начинается новый семестр. Друг с каким-то подозрением посмотрел на него, и Коскэ поспешно ответил:

– Ну да. Завтра в школе увидимся.

Закрыв дверь, он шумно выдохнул и с трудом подавил желание прямо там сесть на пол и свернуться клубком.

6

Садаюки вернулся в девятом часу вечера. В последнее время он так надолго не задерживался.

– Закончил последние приготовления на фирме. Хотелось бы, чтобы шум подняли попозже, – распуская галстук, сказал он.

Рубашка промокла от пота и прилипла к коже.

Они с опозданием сели за стол. Последний ужин состоял из остатков вчерашнего карри. В холодильнике уже было пусто.

За едой Садаюки и Кимико тихонько переговаривались по поводу вещей – просто еще раз уточняли не раз обговоренное: с собой они берут ценности и одежду, мелочи, которые могут сразу понадобиться, да учебные принадлежности Коскэ, а все остальное оставят.

Между делом Кимико упомянула пластинки сына.

– Продал? Все? Почему? – Садаюки выглядел искренне удивленным.

Коскэ, не поднимая глаз, пробормотал:

– Просто так.

– Ясно. Продал, значит. Что ж, это облегчает дело. Они ведь такие громоздкие, – сказал отец и спросил: – И за сколько?

Коскэ молчал, и Кимико ответила за него:

– Говорит, что за десять тысяч иен.

– За десять тысяч? Всего? – Тон Садаюки изменился. – Ты что, дурак? Их у тебя сколько было! Да еще и куча долгоиграющих! Чтобы их все собрать, сколько денег нужно? Не двадцать и не тридцать тысяч! А ты за десятку отдал?! О чем ты только думал?

– Я же не собирался на этом наживаться, – ответил Коскэ, по-прежнему глядя в стол. – К тому же большую часть я получил от брата Тэцуо.

Садаюки громко прищелкнул языком.