Магазин потерянной любви

Спустя примерно месяц после возвращения из Джерси, Митя наткнулся в «Библио-Глобусе» на Джонин сборник рассказов. Книжка в мягком переплёте попалась ему в разделе иностранной литературы. Два или три экземпляра лежали в самом низу и были неприметны. Впрочем, тут всё было неприметным, если только вы не искали что-нибудь конкретное. Например The Mist («Туман») Стивена Кинга, или тот же Le Rideau («Занавес») Милана Кундеры.

Джони печатался под псевдонимом Johny Faragut. Его сборник назывался Defective Traffic Light («Сломанный светофор») и вышел в американском издательстве Ardis (Ardis Publishing Company), где, к слову сказать, печатался и Иосиф Бродский, вечная ему память. Теперь же Иосиф Александрович продавался в уценённом отделе у туалета, и Митя терялся: Джони боготворил Бродского, но, как видим, пошлость сильнее. Именно пошлость неподвластна времени. Да и какой только грязи не продавалось в «Библио-Глобусе». Впрочем, буржуазная демократия как раз и предполагает широкий ассортимент. Предполагает ли она Бродского в уценённом отделе? Это был вопрос. Честно говоря, Митя сомневался. Казалось, в России не приживался ни Бродский, ни сам здравый смысл.

В целом же Митя был доволен. Пусть и в американском варианте, но Джони никуда не подевался. Митя не сомневался, что Рёнэ поможет ему с переводом. Сборник же включал 24 рассказа, написанные автором, как сообщалось в аннотации, в период с 2010 по 2014 год. «A Little-known Russian dissident, — писали Ardis, — succeed precisely to convey the Putin\'s modern reality: absurdity deserving attention only of an ironic metaphor» («Малоизвестному русскому диссиденту удалось в точности передать современную путинскую действительность: абсурд, достойный лишь ироничной метафоры»).

Значит «Ардис» взялся за старое, подумал Митя. Они и раньше печатали русских диссидентов, но то ведь был Советский Союз. С развалом СССР в издательстве сочли миссию выполненной, да не тут-то было. В 2012-м они возобновили работу, а работы и в самом деле было невпроворот. Ежегодно из России уезжали по нескольку сотен талантливейших людей искусства. Битые-перебитые на митингах, запрещённые и отчаявшиеся дожидаться свободы писатели, художники и музыканты пачками покидали родину. Но тут интересно другое.

С Запада тоже наметился определённый поток русофилов. В основном это были люди, не пригодные для рыночной конкуренции, презиравшие западный образ жизни, а то и просто недовольные США, Валютным фондом или политикой НАТО. НАТО вообще они считали интервентами и исчадьем ада. Вот недовольные и ехали в РФ по зову совести. Здесь им давали трибуну, предоставляли общежитие и платили пенсию. Их тут же зачисляли в какое-нибудь молодёжное движение, рабочую партию, а то и в партию прогресса. Так что почитателей Георга II в России становилось всё больше.

Программа так и называлась: «Обмен диссидентами». В своём роде обмен культурными достижениями. Как ни крути, а подтверждалась Митина догадка об утраченной любви. Не только торговля, но и обмен этой утраченной любовью становился всё более популярным. Относительно диссидентской литературы. Литература была крайне важна. Взять хотя бы Джонин сборник на английском. Пусть и на чужом языке, но люди всё же получали, чего и хотели.

Вернувшись из «Библио-Глобуса», Митя до поздней ночи просидел над Defective Traffic Light. С помощью программы Trident в Интернете он перевёл несколько фрагментов текста и даже выдержки из статьи Бориса Немцова, помещённой в конце сборника. «A broken traffic light of Johny Faragut, — писал опальный политик, — is a piercing story of us all. I can see, — продолжал он, — all over Russia millions of broken traffic lights, and as we both stood at the crossroads of the days of yore, so keep on we standing now» («Сломанный светофор Джони Фарагута — пронзительная история о всех нас. Я так и вижу по всей России миллионы сломанных светофоров, а мы как стояли на этих перекрёстках при царе Горохе, так и стоим»).

Смотри-ка, и здесь Немцов. Митя недолюбливал его ещё со времён Союза Правых Сил, хотя и понимал, что это отважный человек. Храбрец, как заметила бы Рёнэ. Почему недолюбливал? Захаров и сам не знал. Борис Немцов казался ему нечистым на руку, что ли. Трудно сказать. Завершая свою статью, бывший лидер СПС будто забыл, с чего начал, и вновь оседлал своего конька. «We have managed to corrupt an underground passage and the top floor, and interstellar space, — не унимался он. — We have corrupted ourselves, corrupted image of ourselves, and our entire inner world» («Мы умудрились коррумпировать и подземный переход, и последний этаж, и межзвёздное пространство. Мы коррумпировали себя, коррумпировали представление о себе, да и весь свой внутренний мир»).

Наутро Митя позвонил Хьюлет, написал электронное письмо Рёнэ и договорился о встрече с Тайкой Нефёдовой.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Хьюлет. Затем она словно задумалась на секунду. — «Ардис»? — переспросила Хью. — В «Ардис» печатался Василий Аксёнов.