Магазин работает до наступления тьмы (СИ)

Он сразу узнал тот несообразный прямоугольный предмет. Даже мимолетного взгляда хватило, чтобы понять — это что-то старинное и, вероятно, ценное: кожа благородного коньячного цвета, серебристые металлические вставки. На коже было крупно оттиснуто: АЛЬБОМЪ. Слева от надписи тускло поблескивало серебристое сердце в окружении ангелов и цветочных гирлянд, а справа — довольно большая табличка с каллиграфической гравировкой. Славик наклонился и прочел:

Если maman и подруги читаютъ

— М-м-мое!.. — Бездомный, рыча и булькая, из последних сил тянулся к альбому.

Он попытался сбросить с себя Матильду, и та, ухватив беднягу за загривок, с остервенением впечатала его израненное, окровавленное лицо в асфальт.

— Бери его!

Славик послушно протянул руку, а взгляд скользил дальше по ровным строчкам:

Если чужіе — оставьте, гд? взяли

Зд?сь нежного сердца восторгъ и печали

Вамъ сіи строки забава пустая

— Да бери ты его уже! Бери его, крум!

Последнее слово Славик не понял. А может, просто не расслышал. Трогательные в своей девственной наивности стишки словно убаюкивали. Еры, яти, стихи в альбом, гимназистки, муфты, поручики с подкрученными усами…

Нельзя въ тайны сердца проникнуть обманомъ

В следующее мгновение Славик получил по почти коснувшимся альбома пальцам чувствительный удар тростью. Подняв в недоумении голову, он увидел высокого человека весьма примечательного вида. Этот господин как будто сошел с иллюстраций в старых книгах, которые Славик совсем недавно перекладывал из коробки в коробку. На задворки заброшенной промзоны тот явился в клетчатом костюме-тройке, синем шарфе и с тростью.

И тоже с чемоданом. С пузатым антикварным чемоданом, уголки которого были обиты железом.

Незнакомец наклонился и потянулся к альбому.

— Хозяин, нельзя! — Молниеносно оказавшаяся рядом Матильда выхватила альбом буквально из-под носа у примечательного господина и выпрямилась, стиснув в пальцах кожаный переплет и глядя на альбом с удивлением, словно не веря, что он действительно у нее в руках.

Несколько секунд спустя ее кожа начала лопаться.

Словно невидимая бритва полоснула сверху вниз по губам, турецкой гвоздикой расцвела рана на левой брови — там, где раньше была так запомнившаяся Славику проплешина. Несколько длинных царапин перечеркнули лоб, на вцепившихся в обложку альбома пальцах один за другим раскрывались порезы, на костяшках вспыхивали кровоточащие ссадины…

Человек в костюме-тройке щелкнул замками своего чемодана и подтолкнул его к Матильде:

— Брось!

Матильда вскинула на него взгляд, в котором, казалось, не было ни боли, ни страха, одно выжидательное упрямство. Человек нахмурился, и его гладко выбритая щека дернулась, словно от тика.

— Адана, Матильда, — негромко, сквозь зубы процедил он. — Адана!

Матильда разжала пальцы, и альбом со свежими кровавыми пятнами на обложке упал в жадно распахнутое нутро чемодана.

— Авто ожидает у ворот, — сказал незнакомец, которого Матильда назвала Хозяином, и захлопнул чемодан. — Будьте любезны поторопиться.

— Там же человек! Ему помощь нужна! — встрепенулся Славик. Он старался смотреть мимо неподвижно лежащего среди битого кирпича бездомного, но все равно видел его боковым зрением.

— Увы, помощь этому несчастному уже не понадобится. Он слишком долго упрямился. — Хозяин покосился на Матильду.

Та, еле слышно охнув, наклонилась за своим саквояжем и сплюнула на асфальт вязким алым сгустком. В нем оказался обломок зуба, белый, как пухлая мякоть сырника. Славика опять затошнило.

***

За воротами их действительно ждал автомобиль — черный джип, такой огромный, что надо было взобраться на специальную приступочку, чтобы попасть в салон. С этой приступочки по-прежнему пребывающий в звенящем ошеломлении Славик смотрел, как Хозяин оттягивает створку, чтобы Матильде было легче протиснуться в щель. Кисти его рук под нежно-голубыми манжетами оказались неожиданно крупны, жилисты и волосаты.

Над спинкой водительского кресла торчала взъерошенная голова Женечки. Увидев Матильду, хрупкое создание всплеснуло руками, выпорхнуло из машины и достало аптечку и флисовый плед из багажника. Плед расстелили на заднем сиденье, и Матильда, крякнув, плюхнулась на него рядом со Славиком. Она с трудом одолела приступочку, но протянутую руку Женечки старательно проигнорировала.

Хозяин устроился спереди, бережно держа на коленях чемодан.

— Вот что тебе стоило его взять! — прошипела Матильда, откупоривая пузырек с йодом. Славику казалось, что пропитавшая ее одежду кровь хлюпает при каждом движении, что вокруг сейчас расплывется темная лужа, как вокруг тех бездомных…

— Довольно! — Хозяин строго взглянул на Матильду в салонное зеркальце, и машина с визгом сорвалась с места.

***

За окнами проносились подернутые весенней дымкой улицы, бурые от подсыхающей грязи, еще не прикрытой зеленью. Хрупкое создание явно превышало скорость, лихо перестраивалось и пролетало на последний всполох желтого света. Матильда самозабвенно поливалась йодом, и от одного взгляда на нее начинало щипать кожу. Зато тяжелый дух запекающейся крови сменился обнадеживающим запахом больницы.