Магазин шаговой недоступности

Хозяин говорил заикаясь. Кёнману он не нравился, то ли потому, что все время поглядывал в его сторону, то ли из-за своего чинного спокойствия, как у аристократа. Оставалось лишь с грустью опустошить стакан.

– Так уже теплеет. Я допью и уйду, так что можете не напоминать, – с некоторым раздражением ответил Кёнман и схватил бутылку.

А сочжу больше и нет! Кёнман причмокнул и смутился. Затем пришла злость… Выпить уже нечего, а выглядеть глупо не хотелось. Внезапно мужчина перед ним сказал: «Секунду» – и нырнул в магазин. Что он задумал?

Вернулся он с двумя большими бумажными стаканами для кофе. Кёнман удивленно посмотрел и, заметив в напитке два кубика льда, неожиданно подумал про виски. Ну точно виски. Но зачем? Или, может, яд? Кёнман с опаской взглянул на мужчину. Тот подбородком пригласил гостя попробовать напиток и сам сделал глоток. Вид у него был спокойный и даже вальяжный, как у человека после бокала вина. Кёнман вдруг вспомнил, как рекламировал медикаменты и приводил в дорогие бары с эскортницами профессоров и врачей, которые с легкостью поглощали виски с пивом, будто ячменный чай.

Пока Кёнман наблюдал за ним, мужчина опустошил стакан, оставив лишь кусочки льда на дне. Затем с удовольствием облизал губы. Наблюдавший за ним Кёнман решил, что ничем не хуже, и тоже залпом выпил стакан. Холодная жидкость тут же опустилась вниз по пищеводу. Будь это виски, все бы горело. Что же он выпил?

– Свежо?

– Что это вообще?

– Чай из… кукурузных рылец. Когда плохо… он помогает.

Чай из кукурузных рылец со льдом… Кёнман удивился, не зная, что сказать.

– Из-за его цвета… кажется, что пьешь… алкоголь. И внутри отпускает.

Что? Кёнман подумал, что, если это не какой-нибудь сумасшедший, значит, над ним просто издеваются. Однако разозлиться всего лишь на то, что его угостили безалкогольным напитком, тоже нельзя. Гость через силу кивнул и поднялся, чтобы уйти.

– Я тоже… каждый день его пью, – тихо произнес мужчина.

Кёнман остановился и, ощутив на себе взгляд собеседника, снова сел.

– Если пить каждый день, то м-можно пристраститься. Телом и душой. Поэтому…

Токко запнулся и холодно посмотрел на гостя. Странно. Кёнман подумал: не считает ли Токко, что он алкоголик? Тогда о чем речь?

– К чему вы ведете? Мне нельзя больше сюда приходить?

Уголки губ Токко поднялись. Он потянулся во внутренний карман куртки… Неужто хочет достать нож? Но перед заметно взволнованным Кёнманом оказалась бутылка чая из кукурузных рылец.

– Пейте этот чай. Вот, в-возьмите еще.

Мужчина общался с ним будто с закадычным другом. Откупорив бутылку, он наполнил стаканы, на дне которых остался лед, и неожиданно протянул руку вперед. Кёнман бессознательно поднес свой стакан к стакану мужчины и залпом выпил. Уф. Холодно.

– Я тоже раньше п-пил алкоголь такого цвета, – признался собеседник, опустив руку.

Вот, значит, как. Хозяин магазина тоже любил выпить и хорошо зарабатывал, а теперь, видимо, занялся здоровьем и неспешно наслаждается вторым актом своей жизни.

– Но теперь… я пью только это. Без алкоголя м-можно прожить.

– Вы сейчас предлагаете мне бросить пить?

Мужчина невозмутимо кивнул, и Кёнман разозлился.

– Просто скажите мне, чтобы я больше сюда не приходил. Зачем раздавать советы?

– Хочу помочь… Буду д-давать вам этот чай со льдом к-каждый день. С лапшой и кимпапом… получится вкусно… и без мыслей… про алкоголь.

– А я чем-то мешаю вашей работе? Оставляю за собой мусор? Чем вы мне хотите помочь? Сказали бы просто, чтоб я больше не приходил сюда!

Кёнман встал и ушел, не оглядываясь: «А столик уберет этот идиот-хозяин!»

Так и закончится его связь с этим местом. Больше не осталось в его жизни ничего, что ему дорого. Кёнман не понимал, протрезвел ли он или дело в холодном воздухе, но мужчина с особенной силой ступал по зимней дороге, будто с каждым шагом стараясь подавить в себе сожаления о том, что его мельница рухнула.

Под конец года каждые два дня Кёнман возвращался с корпоративов выпившим. Конечно же, он не скучал по магазину и тем не менее каждый раз, направляясь домой по самой короткой от метро дороге, засматривался в его сторону. Столик на улице казался без него таким одиноким.

«Так ему и надо», – думал он и шел дальше.

* * *

Наступил 2020 год, преисполнив всех надеждой на новое. И жена, и близнецы, которые теперь пойдут в среднюю школу, с радостью встречали праздник. Ростом дети уже были ему по плечо, совсем скоро он станет самым низким в семье: рост жены со свадьбы не поменялся и остался равен 168 сантиметрам, а вот он за это время уменьшился – на прошлом медосмотре оказалось, что уже на два сантиметра уступает ей.