Магазинчик моего дедушки

Я много дней думала об открытках. Сначала мне нужно было все картинки представить в голове. Я решила, как буду все делать. Открытка должна была быть плотной, толстой. Поскольку плотной бумаги у меня не было, я разрезала листы из альбома для рисования и склеила их между собой. Получилось не очень плотно, ну да ладно.

Над этими открытками я целый год работала. Думала, рисовала, мне нравилось, потом не нравилось, я их прятала, рвала на кусочки, снова начинала…

На открытках, которые должны были отправиться возлюбленным, я нарисовала сердечки. Я их раскрашивала, дорисовывала еще кучу сердечек и подписывала так: «Я тебя люблю!», «Я буду любить тебя и в этом году…»

На открытках, предназначенных для родственников, я нарисовала цветы и деревья. Если зима, то что, обязательно отправлять друг другу только пейзажи со снегом? Ерунда все это! Если так на снег посмотреть хочется, можно в окно выглянуть и наслаждаться сколько угодно. Зимой людям изображения моря, цветов, зеленых-презеленых деревьев отправлять надо, чтобы на душе у них светло стало и тепло. Вот я все это и нарисовала. А снег рисовать вообще не стала. Цветы получились не очень, но открытки с кораблями вышли первый сорт!

С открытками для влюбленных и родственников было покончено. Но я все никак не могла придумать, что же нарисовать на открытках для армейских друзей. Зачем люди вообще отправляют открытки армейским друзьям?

Что же мне нарисовать на таких открытках?

Если, например, расспросить взрослых мужчин о том, как они служили в армии, я бы сразу нашла ответ. Ключевым был такой вопрос: «На службе в армии чем вы занимались?»

Я спросила сначала у дяди. «Убирали мусор. Мы постоянно убирали мусор», – ответил он.

Потом я спросила у другого своего дяди. Он сказал: «По утрам мы вставали очень рано. Я просто ненавидел рано вставать».

Потом я спросила тетиного мужа. «Мы все время ели фасоль. Все, что я помню, – блюдо из фасоли. Эта фасоль в армии мне так надоела, что я больше никогда ее не ел», – пожаловался он.

По правде, я думала, истории будут повеселее. Не знаю, но, например, представляла себе что-то вроде такого: «На нас напали вражеские солдаты. Мы стали сражаться. Пуля должна была попасть мне в грудь, но мой товарищ меня прикрыл, и пуля угодила в него. Он спас мне жизнь, но остался инвалидом. Я очень много дней сидел у его кровати. В то время там работала одна медсестра. Она была очень красивой, и я в нее влюбился. Мы поженились, а свидетелем на нашей свадьбе стал мой армейский друг».

Но все истории оказались сплошным разочарованием. Какой-то мусор, армейские построения, фасоль… Из этого разве сделаешь открытку?

Я думала, думала, и самым подходящим вариантом для открытки мне показалась фасоль. Я нарисовала тарелку с блюдом из фасоли. Кремового цвета фасолинки на оранжевом фоне. Было не очень понятно, что изображена именно фасоль, поэтому я сделала подпись: «Блюдо из фасоли». А в скобках добавила (как в старые добрые времена). Мне самой не очень понравилось. Я решила, что эта открытка точно останется и продать ее не получится, но все-таки положила в стопку к остальным.

На следующий год во время приготовлений к Новому году я вытащила и свои открытки. Конечно, соревноваться с открытками с Хюльей Авшар[7] я не могла, но мои открытки точно были лучше тех, что со снежными пейзажами. Но странным образом желающих приобрести их не нашлось. Всем покупателям я говорила: «Смотрите, есть и такие открытки!» – и показывала свои рисованные открытки, но никто на них даже не смотрел.

Но однажды пришел Осман-аби. Осману-аби было шестнадцать-семнадцать лет. И он так меня бесил! Он посмотрел на открытки, потом еще раз. Он на них смотрел, смотрел, смотрел, смотрел, смотрел… и купил открытку с блюдом из фасоли.

Я заявила ему: «Тебе ее я продать не могу. Ты ведь даже в армии не служил и не знаешь этих шуточек. Кроме того, у тебя нет армейских друзей, и тебе некому отправить такую открытку».

– Ты, что ли, служила? – парировал он.

Верно, я ведь тоже не служила в армии. Осман-аби меня обыграл. Открытку я продала ему в два раза дороже.

Мой первый опыт с открытками стал настоящим фиаско. Я ведь думала, что мои открытки всем понравятся. Я думала, что мои открытки появятся во всех домах…

Расстроилась ли я? Да.

Попробовала ли я снова? Нет.

А хотела бы? Да.

После того как Осман-аби ушел, я налила из начальника себе в ладони одеколона и стряхнула его на печку. Появились невероятно красивые фиолетовые искры. Пока я на них смотрела, меня поймал за ухо дедуля.

– Чтоб к одеколону больше не приближалась! – строго велел он.

У этого моего дедули и правда суперспособности. Он может зайти в магазинчик, не издав ни единого звука, и поймать меня тогда, когда я к этому совершенно не готова.

Африканцы