Магазинчик на улице Грёз

Вместо ответа она открыла томик, и с выражением зачитала первый абзац. Легко и бегло, не по-слогам. Подняла взгляд от страниц, чтобы с вызовом посмотреть на Роя.

— Вижу — эндар ты знаешь. Но врать о происхождении все же не стоит, — сухо ответил он, испытывая странное желание перекинуть ее через колено и отшлепать. Ну не должна женщина так вызывающе себя вести!

Нет, придраться не к чему — ни одного грубого слова. Но вызов в движениях, жестах, зло прищуренных глазах, в которых читалось: “К барьеру!”

Приходилось прилагать усилия, чтобы не принять его. Он еще не настолько опустился, чтобы сражаться с проституткой. Даже в словесной пикировке.

— Не судите о книге по обложке, милорд. Мой отец был степняком, но подданным Гатии. Канонир на службе короны. Я говорю на трех языках, читаю на двух и разбираюсь в основах лекарского дела. Если бы не работорговцы…

Дед офицер, а отец простой канонир? Рой скривился. В душе медленно разгоралась злость. Она держит его за идиота? Вроде не дурочка, могла придумать историю получше.

— Забудь свою сказку про рабство, — грубо посоветовал он. — Слезливая история еще годится, чтобы разжалобить жюри присяжных, но ты вроде пока никого не убила. Дело будет рассматривать судья Эфферсон, а он не похож на идиота. И смазливое личико не поможет. Лучшее, что ты можешь для себя сделать — чистосердечно покаяться. Получишь пару лет каторги, после выхода отдашь долги мадам Глэдис и свободна.

Ее глаза сверкнули жгучей яростью.

— Я не лгу! Корабль, на котором меня привезли в Арс, назывался “Корунд”. Имя боцмана — Морас.

— Ну, допустим, — протянул Рой, сам не понимая почему не уходит. Почему остается в камере, продолжает разговор, терпит наглое поведение уличной девки. — Итак, злые работорговцы снарядили целый корабль, чтобы выкрасть тебя из родного дома и доставить на другой континет? Страшно представить, сколько пришлось заплатить мадам Глэдис, чтобы окупить эти траты.

— Кроме меня, там было еще три десятка женщин! И я уверена — полные трюмы контрабанды!

— И где все эти женщины? Они, разумеется, подтвердят твою версию?

— Я не знаю куда их продали. Возможно, после Арса корабль отправился дальше.

— Как удобно.

Даяна выпрямилась, скрестила руки на груди.

— Я благодарю вас за участие в моей судьбе, лорд Фицбрук, — голос сочился ядом, но слова звучали безукоризненно вежливо. — Вы очень помогли. Не смею больше отнимать ваше время.

И указала на выход.

Рой онемел на мгновение. Эта… эта шлюха, наркоманка, воровка просто выставляла его за дверь! Как нашкодившего щенка?!

Первым порывом было объявить, что он никуда не уйдет и посмотреть, что она сделает, но с ним лорд Фицбрук справился быстро. Детский сад. Вторым — отобрать “Уложение о наказаниях” — тоже глупость. Поступок обиженного юнца.

Девчонка вроде бы не дура, непонятно чего добивается своей ложью. Впрочем, Джеймс не раз уже повторял, что шлюхи не ценят хорошего отношения. Чуть проявишь слабину и норовят разжалобить слезливыми историями, сесть на шею.

Чего он так вцепился в эту девку? Скука? Любопытство? Попытка сбежать от воспоминаний?

Пусть делает что пожелает.

Рой кивнул и не прощаясь вышел.

 

Глава 8. Суд идет

 

— Встать! Суд идет.

Суд идет уже несколько часов, мое разбирательство стоит в очереди между тяжбой двух купцов о поставке испорченного зерна и делом нерадивого работника, поджегшего склад в отместку за увольнение. Разделение гражданского и уголовного права? Нет, не слышали.

Зал забит народом — в основном зеваки или такие же бедолаги, ожидающие своей очереди, но есть и пара журналистов. Судья лыс и толст и откровенно утомлен, день катится к закату. На круглом лице читается, что дяде все осточертело, хочется домой, к вечернему виски и стейку. Он поторапливает адвокатов, грубо обрывая их при малейшем намеке на пламенную речь.

Мне адвоката, разумеется, не полагается. И прошение представлять собственные интересы в суде у меня не приняли. Полицейские просто отказались подшивать его к делу. Кажется, это месть за того мерзавца-охранника. Слухи расходятся быстро, другие полицаи уже в крусе, что из-за меня “бедного мальчика” временно отстранили от должности с перспективой потери работы.

Я надеялась, что лорд-Физрук поможет разобраться с этой проблемой, но он больше не приходит.

Обиделся.

Стискиваю сжатую в руках папку и отгоняю дурные предчувствия. У меня все получится! Я смогу!

А даже если нет, в “фею” не вернусь, пусть хоть казнят.

— Слушается дело “Вольный город Арс против Даяны Кови”.

Встаю на подгибающихся ногах и иду к скамье подсудимого. Напротив, рядом с обвинителем маячит рожа Бурджаса. Любитель “веселых феечек” скалится, в его глазах обещание всех мук ада.

Обвинитель встает и открывает рот, чтобы обрадовать общественность списком моих преступлений, но я успеваю первой.

— Ваша честь, почтенный суд. Согласно подпункту номер шесть, закона “О защите” выдвигаю прошение выступать собственным адвокатом.

Встаю и с поклоном протягиваю бумагу секретарю. Тот кривится и смотрит на нее, как на дохлую крысу, не торопясь брать в руки.

— Протестую! — взвивается обвинитель. — В отсутствии лицензии…