Магазинчик на улице Грёз

- Она была… особенная, - в глухом призрачном шепоте различимы тоска и застарелая боль. - Говорят, девицы вздорны и капризны, только кавалеры и танцы на уме, но Адель была другая. Кроткая, чуткая… И добрая. Не знаю откуда в ней было столько любви и открытости миру. Уж точно не от меня. Но порой мне казалось, что она - единственное хорошее, что я принес в этот мир. 

Врагов у Доктора Смерть в Давеноре оставалось слишком много. Особенно после того, как журналисты добрались до секретных архивов, и газеты запестрели заголовками о бесчеловечных опытах. 

- Я мог предложить себя и свои знания… Да хоть вашему королю. В обмен на сытую и безопасную жизнь. Но к тому моменту я разочаровался в магии смерти. И устал. Хотелось только покоя. Мирной жизни для себя и для Адель. 

Поэтому он сменил имя и перебрался в Арс. Скромных остатков прежней роскоши хватило, чтобы купить особняк, обставить лабораторию. Здесь мессер и прожил следующие три года. Зарабатывал изготовлением зельюшек на заказ - не шиковал, но и не бедствовал. 

За прошедшие годы Адель расцвела, превратившись из неловкого угловатого подростка в ослепительную красавицу.  

На беду девушки, местный барон был большим ценителем женских прелестей, а отказы считал чем-то вроде кокетства. Поскольку развлекался он с простолюдинками и мещанками, местная элита особо не возражала. Отцы прятали подросших девиц, а иные напротив - подсовывали прямо под нос в надежде на щедрые отступные. 

И когда Адель похорошела и расцвела, барон просто не смог пройти мимо.

- Моих знаний хватило бы, чтобы подарить ему бездну полную страданий и боли. Но я больше не был Доктором Смерть. У меня не было власти. И я знал, что если сделаю это, инквизиция придет по мою душу. В Эндалии тогда ужесточились законы, защищающие простых людей от магов, впервые был создан Корпус Инквизиции. Революция на моей родине сильно напугала вашего короля, - он горько усмехается. - Поэтому я пошел другим путем… законным. 

Но выяснилось, что законы работают не со всеми. 

Когда взбешенный и убитый горем отец попытался добиться справедливости, полицейское управление даже не приняло его жалобу. Угрозами и подкупом все же удалось добиться разбирательства, но оно походило на фарс. Судья не скрывал своей симпатии к ответчику, позволял насмешливые высказывания в адрес “распутной” девицы. А барон прилюдно объявил, что, мол, Адель Тайберг сама на него напрыгнула. Синяки и следы веревок на запястьях? Так это от любовных игр. Да и были ли синяки? Полноте, вот она девица - стоит перед вами, жива и здорова. Чего вы хотите, чтобы он теперь женился на девке, которая сама ему подмигивала и ноги раздвигала?

Суд закончился оправданием за недостатком доказательств. 

Больше Адель не смеялась. Даже не улыбалась. Свет, горевший в ее глазах, потух безвозвратно, словно ублюдочный насильник высосал из нее суть, оставив пустую оболочку. 

- Он убил ее… - призрак сидит, уставившись перед собой невидящим взглядом. - И убил не сразу. Оставил умирать. В агонии. 

Агония растянулась на два месяца. Два месяца навязчивых ночных кошмаров. Два месяца косых взглядов, ухмылок, шепотков - обычно жертвы барона принимали отступные молча, не поднимая шума. А тут такой скандал. И ведь наверняка же сама виновата. Платье вызывающее надела, улыбалась, глазки строила. Небось, хотела, чтобы женился. 

Адель перестала выходить из дома. Сидела в своей комнате, уставившись в окно безжизненным взглядом и молчала.

А потом, одним жутким утром мессер нашел в кровати безнадежно мертвое тело. 

- Она взяла мышьяк из лаборатории. Моя девочка неплохо знала алхимию. 

После смерти Адель мессера уже ничто не держало. Он поклялся, что все, виновные в ее смерти заплатят. И начал претворять свой план в жизнь. Для начала похитил барона и запер его в подвале своего дома, где провел ряд интереснейших исследований в духе старого доброго Доктора Смерть. К сожалению, растянуть агонию насильника на годы, как планировал Тайберг, не получилось. 

- Ко мне пришел инквизитор с вопросами, и я понял - время вышло. 

Но бежать мессер не видел смысла. Все, что происходило после гибели Адель было исполнено смысла лишь как воздаяние за ее смерть. Поэтому он ликвидировал то, что оставалось барона - аккуратно и методично, как делал все в своей жизни. Не упустив возможность сотворить из его смерти очередной эксперимент.

И занялся подготовкой к последнему ритуалу. 

- Мерзавец заплатил, но были еще и другие, - призрачный кулак сжимается на подлокотнике, заставляя дерево жалобно застонать. - Судья. Писарь. Мелкие холуйчики, которые смеялись над моей девочкой. Они тоже должны были заплатить. Я хотел, чтобы они поняли каково это - когда такое случается с твоей дочерью! Чтобы познали ту же ярость, то же бессилие. 

Так Арс обрел свое проклятье. 

Чего мессер не ожидал, так это, что спустя сорок дней очнется на алтаре в подвале собственного дома. В бестелесном, но весьма активном виде. И даже с некоторыми остатками былой магической силы.