Магда Нахман. Художник в изгнании

Интерес был взаимным. У англичан было много соперников, смотревших с вожделением на их индийские владения, но главным была Российская империя, которая во второй половине XIX века захватила обширные территории в Средней Азии. Начиная со второй половины XIX века так называемая «Большая игра» – российско-британское соперничество в регионе, по ходу которого обе империи вели разведывательную и шпионскую деятельность и боролись за поддержку эмира Афганистана и лидеров пограничных с Индией и среднеазиатских племен – была неотъемлемой частью политики обеих империй[314]. Однако поражение России в Русско-японской войне в 1905 году привело два года спустя к подписанию Англо-русского соглашения, положившего конец «Большой игре». В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, Россия и Великобритания стали союзницами против государств Тройственного союза, и российские амбиции по приобретению индийских территорий были забыты.

Однако после войны и Октябрьской революции большевики аннулировали все царские договоры. Воодушевленные революционным рвением и геополитическими амбициями, они с новой силой взялись за затихшую было «Большую игру», надеясь экспортировать революцию на индийский субконтинент и таким образом ослабить британцев. По мнению Ленина, потеря колоний и, как следствие этого, экономический спад создадут благоприятный революционный климат в колониальных державах[315]. В связи с этим летом 1920 года на Втором конгрессе Коминтерна одним из главных пунктов повестки дня была антиколониальная национально-освободительная борьба, успех которой, по мнению большевиков, зависел от судеб мировой революции. Еще в 1919 году Троцкий предложил открыть «второй фронт» мировой революции в Азии. Он считал, что «дорога на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии»[316]. Большевики возродили разведывательную инфраструктуру царских времен и использовали другие каналы, установленные немцами во время войны. Коминтерн и Красная армия рассматривались как политическая и военная сила у восточных ворот мировой революции. Дорога в Индию пролегала через Афганистан, а военная база Советов находилась неподалеку – на территории российского Туркестана.

Первая советская дипломатическая миссия в Афганистане, возглавляемая бывшим царским дипломатом Н. 3. Бравиным, прибыла в Кабул 21 августа 1919 года[317]. По пути в афганскую столицу члены миссии столкнулись с последними немецкими офицерами, которые покидали страну, так и не добившись весомых успехов в борьбе с Великобританией на азиатской территории. Немцы создали Временное правительство Индии в изгнании, с которым Советы продолжали работать.

Несмотря на трудности и опасность переездов по азиатским дорогам, Ачарии удалось несколько раз пересечь половину континента. По прибытии в Москву в 1919 году он и его коллеги встретились с Лениным. На этой встрече было решено, что некоторые из них, в том числе Ачария, будут сопровождать нового советского уполномоченного и посланника Коминтерна

Якова Сурица (1882–1952), направленного в Кабул в качестве дипломатического представителя. Верительное письмо Сурица, составленное самим Лениным, уполномочивало его вести переговоры не только с афганским правительством, но и со многими другими коренными народами Средней Азии и северо-западной части Индии. Фактически Суриц был назначен действовать скорее от имени Коминтерна, чем от имени Советского государства[318]. Ему было поручено установить контакт с представителями угнетенных национальностей, лично или через уполномоченных им агентов. Индийцы, сопровождавшие нового посланника, и были такими агентами.

Миссия покинула Москву в декабре 1919 года. План ее состоял в том, что Ачария и его товарищи должны проводить агитацию и пропаганду вдоль границы с Индией, главным образом среди пуштунских племен, поставлять для них оружие и работать над организацией индийской революционной армии. Таким образом, после встречи с Лениным Ачария отправился в Кабул, чтобы продолжить работу, которой он занимался с 1915 года под эгидой Германии.

После успешного прибытия советской миссии в Афганистан Ачария и еще один индийский националист, Абдур Рабб Барк, при содействии Якова Сурица и на советские деньги создали Индийскую революционную ассоциацию (ИРА), объединившую несколько групп националистов, уже существовавших в Кабуле.

Несмотря на признание ИРА Советами, Суриц не настаивал на жестком единстве ее идеологии. Он считал, что сотрудничество между всеми автономными фракциями членов ИРА будет гарантировано их общей ненавистью к британскому правлению. Членство в ИРА быстро росло, что позволило ей ранней весной 1920 года начать пропагандистскую деятельность среди пограничных племен Индии.