Маги Гипербореи

И все же у мага были основания полагать, что Арка будет в большей безопасности рядом с ним, в Гиперборее, чем одна среди амазонок в Аркадии. После размышлений он понял, в чем суть проклятия, жертвой которого, по словам девочки, она все еще является: ничто не могло убить ее вне синей зоны. А сейчас она направлялась в одно из крупнейших известных месторождений живой лазури, и там обучение магии в Гиперборее может стоить ей жизни. Во второй раз он не бросит Арку. Но истинная причина, по которой Ластианакс решил вернуть девочку, не имела ничего общего с этими соображениями. Он просто-напросто не мог себе представить, как будет противостоять повелителю лемуров без поддержки своей ученицы. По его мнению, вернуть Арку было необходимо, если они собираются предпринять попытку освобождения магов. Он последовательно отверг все стройные и очень логичные аргументы Пирры, потом вложил ей в руку перстень Мезенса и сжал пальцы девушки. Только так он мог защитить ее за те две декады, в течение которых рассчитывал нагнать Арку. Он покинул дом родителей, надеясь, что лемур предпочтет охоту за ним, бывшим министром.

И вот Ластианакс стоял перед таможенным пунктом в компании молчаливого караванщика, и в душе его шла отчаянная борьба: отказаться от безумной затеи или все же рискнуть? Таможенница не оставила ему времени увильнуть, когда выдала им разрешение на выезд, даже не выяснив личность юноши.

Надвинув капюшон на уши, Ластианакс следом за проводником направился к западным воротам, но, уже оказавшись под ними, остановился. На внутренней поверхности стен выделялись горельефы, изображавшие времена расцвета Гипербореи: основание города, выигранные сражения, коронация василевса, изгнание амазонок. Под сводом ворот уже начали образовываться сталактиты.

На земле протянулась золотая черта, отмечавшая границу города. Ластианакс замер перед ней, не в силах сделать больше ни шагу. Рядом с воротами стояли, опираясь на копья, двое стражников: они наблюдали за терзаниями молодого человека и качали головами.

– Вроде бы мы его вчера уже видели? – проговорил первый.

– Кажись, он не рвется уезжать, – заметил его напарник.

Ластианакс глубоко вздохнул и пересек черту. Ну вот, впервые в жизни он покинул Гиперборею. Караванщик нетерпеливо оглядывался на своего нанимателя, и юноша зашагал следом по протоптанной в снегу дороге. Тропа уходила вдаль бесконечной лентой и исчезала в тумане, окутывавшем отроги Рифейских гор. Ластианакс подышал на свои затянутые в рукавицы руки и двинулся следом за овцебыками, нагнув голову, чтобы защититься от ледяного ветра. Его сапоги увязали в снегу, на котором темнели следы путешественников, прошедших здесь ранее. Приходилось прилагать немалые усилия, чтобы идти по этой тропе, и маг на время позабыл о чувстве вины, которое терзало его из-за того, что он бросил родителей, Пирру, Петрокла и заточенных в темнице магов.

Они прошли около четверти лиги, как вдруг Ластианакс врезался в круп идущего перед ним овцебыка. Молодой человек поднял голову и увидел, что его проводник остановился и стоит, повернувшись лицом к Гиперборее.

– Там, – просто сказал он.

Ластианакс обернулся. Караванщик указывал на брешь в куполе: там двигалось что-то красное, похожее на сгусток пламени. Внезапно огонь расправил крылья и взлетел, издавая пронзительный свист, долетевший до ушей путешественников. Грифон покидал город, дабы поискать более теплые края. Пока силуэт зверя исчезал в серых небесах, Ластианакс думал, что дух Гипербореи покинул ее вместе с этим легендарным существом.

Эпилог. Десять дней спустя

Что-то белое и длинное скользнуло в пробитую в куполе брешь, поблескивая, прошуршало по обугленным камням разрушенной башни. Змей Пифон пересек равнину, оставляя за собой волнообразный след на припорошенной снегом земле. Над городом царила тишина, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием чешуек по земле: холод остановил ночную жизнь гиперборейцев. Все сидели по домам, свернувшись калачиками под одеялами, и никто не видел, как огромное существо ползет по замерзшим каналам.

Тут и там из темноты выступали очертания вмерзших в лед лодок и черепах. У подножия башен ветер уже намел огромные белые сугробы, похожие на белые волны, и их гребни искрились в бледном ночном свете. Змей полз целенаправленно, уверенно двигался все вперед, пока не добрался до ближайшего подъемника. От холода водопад замерз. Змей вскинул голову и стал подниматься по застывшей ледяной горке, упираясь в гладкую поверхность острыми чешуйками. Он медленно поднимался по почти отвесному каскаду.

Несколько часов спустя змей Пифон достиг седьмого уровня. На горизонте уже забрезжила заря. Змей втянул свои поблескивающие кольца на застывший канал, поднялся, вытянув половину своего тела вертикально земле, и, поигрывая раздвоенным языком, поглядел на висячий дворцовый сад. Его путешествие подходило к концу. Он пополз по акведукам, и его чешуйки оставляли царапины на льду. Добравшись до правительственной резиденции, змей переполз через стену.