Маги Гипербореи

Ластианаксу почудился упрек в этих словах. Он покачал головой и посмотрел в холодное небо Гипербореи, надеясь увидеть там оранжевую вспышку. Он не понимал, чего боится больше: известия о том, что останки Арки обнаружены среди завалов, или что она жива и здорова и сейчас находится в Экстрактрисе вместе с мнимыми амазонками. В любом случае снедавшие его чувство вины и ощущение провала грозили подорвать рассудок, и без того терзаемый противоречивыми мыслями. Сегодня ночью ему снилась Арка, с перекошенным лицом ученица кричала ему: «Делайте, что вам говорят!» Юноша проснулся в холодном поту. Он долго ворочался, пытаясь понять, что же произошло на самом деле, и в итоге как наяву увидел хозяина лемуров: злодей летел на похищенных у девочки крыльях Ктесибиоса прочь от пылающей башни. В следующее мгновение кошмар изменился, и Ластианакс представил, как Арка поджигает виллу вместе с преступником, а потом присоединяется к амазонкам. Молодой человек так себя накрутил, что уже готов был постучаться в двери тюрьмы и спросить, не видели ли воительницы Арку; его удерживала лишь перспектива лишиться головы.

До него доходили слухи о захвате заложников. Похоже, положение дел не изменилось: маги по-прежнему томились в Экстрактрисе, а воительницы обрушивали град стрел на любого смельчака, отважившегося приблизиться к тюрьме. Они выбрали это место не случайно: тюрьму специально проектировали так, чтобы ее могла контролировать горстка людей.

Несколько лейтенантов, настропаленные женами магов, требовавшими освобождения своих мужей, предприняли попытку штурма. В итоге все они стали короче на голову. После этого народ успокоился и благоразумно ждал от вышестоящих каких-нибудь приказов, но те хранили молчание. Никто не знал, что происходит внутри тюрьмы. По городу гуляли всевозможные домыслы: рассказывали, будто амазонки калечат магов. Говорили, что они вытягивают из магов силы. Утверждали, что воительницы ждут подхода своей армии, чтобы завладеть городом.

Ластианакс старался не думать о Петрокле, и это малодушие лишь усиливало его беспокойство. Куда ни кинь, все вокруг него катилось в тартарары: Гиперборея, маги, его будущее, его статус министра, его обязанности наставника. Маг, как и город, уже не был самим собой.

Даже Пирра заметно волновалась, видя Ластианакса таким апатичным.

– Мой двоюродный дедушка был младшим архивариусом, я у него спрошу, не знает ли он, как найти планы Экстрактриса. Зенодот наверняка припрятал их где-то в библиотеке. Если нам удастся заполучить эти планы, мы сможем придумать способ освободить город.

– Хорошая идея, – одобрил Ластианакс, изо всех сил стараясь сделать заинтересованное лицо.

Пирра начала рассказывать ему о том, что они могли бы сделать и что они должны сделать, чтобы исправить нынешнюю катастрофическую ситуацию. Она была убеждена, что хозяин лемуров выжил при пожаре, с Аркой или без нее. Как и Ластианакс, она ждала, что злодей вскоре появится вместе с Силеном, дабы освободить магов и забрать у них власть. Вот только, в отличие от юноши, она не опускала руки.

Видя, что собеседник никак не реагирует на ее предложения, Пирра оставила эту тему и предложила Ластианаксу прогуляться, чтобы немного развеяться. В итоге молодой человек согласился, просто чтобы ей угодить.

Поскольку его счет в Межуровневом банке был закрыт, а Пирре требовалось кольцо-печатка, чтобы попасть на четвертый уровень, маг попросил отца ссудить ему золота, и тот моментально согласился. Затем Ластианакс подозвал одного из немногих еще оставшихся в каналах кучеров и забрался на ослабевшую от холода черепаху.

В глубине души он опасался, что рабочие подъемников его узнают и остановят. В конце концов, ему вынесли смертный приговор за пособничество амазонке, и это делало его отличной целью для бездействующей полиции, искавшей любые поводы, чтобы восстановить свою репутацию. Однако большинство тех, кто знал его в лицо и присутствовал на процессе, сидели сейчас в Экстрактрисе. Более того, замотанный в лошадиные попоны, посеревший и небритый Ластианакс совершенно не походил на министра.

Кучер беспрепятственно провез своего пассажира по хитросплетению каналов и высадил перед дверью, едва видимой за многочисленными дверными молотками. Ластианакс сошел на набережную и пару секунд рассматривал башню, спрашивая себя, зачем вообще предпринял эту поездку и явился сюда. Густая растительность на вершине виллы пожелтела, а многочисленные вывески, прикрепленные к стенам, скрипели на резком ветру. Молодой человек шагнул вперед и открыл дверь.

После всех изменений, произошедших с ним самим в частности и с городом в целом, маг ожидал, что и здесь все изменится, но донжон остался точно таким, каким он его оставил. Ластианакс прошелся по холодным комнатам, пораженный внезапным осознанием того, что вилла никогда ему по-настоящему не принадлежала. Избавляясь от части коллекций Палатеса, юноша выметал отсюда все, что напоминало о предыдущем владельце, но не привнес ничего своего.