Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции

Но, рассмотрев лагерь «внутренних» врагов Российской империи, надо коснуться и внешних. То есть, по большому счету, мирового масонства. Хотя еще раз подчеркну, что структуры «вольных каменщиков» многослойны. И их позиции в описываемое время были совершенно неоднозначны. Во Франции и Англии масоны составляли весомую силу в правительствах и парламентах. Их ослабление России никак не устраивало. Это было бы для них смертельно. В воздухе пахло войной, один за другим следовали то Марокканские, то Балканские кризисы. Но Франции и Англии была нужна Россия послушная, легко регулируемая. Чтобы не выдрючивалась из-за своих национальных интересов, как впоследствии это делал Алексеев. И Франция с Англией двурушничали. Одной рукой выделяли царскому правительству займы, кредиты, демонстрировали дружбу и поддержку на международной арене. А другой рукой вскармливали и подзуживали либеральную оппозицию. Которая в своем оголтелом «западничестве» давно уже пела с голоса Парижа и Лондона.

Однако сильная Россия была нужна Парижу и Лондону только до поры до времени. Поэтому, так сказать, «третьей рукой», они заигрывали и с сепаратистами, и с социалистами. Хотя российские сепаратисты понимали, что от Англии и Франции реальная поддержка им в ближайшем будущем не обломится. И ориентировались в основном на Германию. По пути с потенциальной военной противницей России, Германией, было и еврейским ложам. Но даже и в «союзных» западных державах промышленных и финансовых магнатов встревожили бурные успехи нашей страны в развитии экономики. И начался новый виток по активизации антироссийской подрывной деятельности.

Инициаторами выступили уже упоминавшиеся крупные американские банкиры и иерархи ложи «Бнайт Брит» Якоб Шифф, Соломон Лоеб, Кун. В США в 1912 г. состоялся сионистский съезд, на котором Лоеб призвал: «Собирайте фонд, чтобы посылать в Россию оружие и руководителей, которые научили бы нашу молодежь истреблять угнетателей, как собак. Подлую Россию, которая стояла на коленях перед японцами, мы заставим встать на колени перед избранным от Бога народом».

Была создана особая организация для развертывания борьбы с Россией и Самодержавием. Начинание охотно поддержал видный британский банкир лорд Мильнер, один из руководителей «Великой национальной ложи Англии». Примкнул и близкий ему клан Ротшильдов – британских, французских и австрийских банкиров. И германские банкиры Варбурги, родственные Ротшильдам… Якоб Шифф поддерживал и укреплял отношения с заметными российскими оппозиционерами – Керенским, Милюковым, Аладьиным.

И в это же время произошло маленькое, почти незаметное событие в партии большевиков. В ЦК был вдруг кооптирован Свердлов. С какой стати его решили ввести в руководящий орган партии, непонятно. Он все еще находился в ссылке. То есть как бы кооптировали «мертвую душу». Кто предложил его кандидатуру, тоже неясно. Протоколы тогда велись отрывочно, а то и вообще никак. Может быть, Голощекин приятеля вспомнил? Как бы то ни было, решение было принято. А в конце 1912 года «товарища Андрея» заочно ввели и в состав Русского бюро ЦК. Можно ли считать, что внезапное возвышение Свердлова и активизация «сил неведомых» совпали по времени случайно? Или?…

9. Туруханская глубинка

В Петербург Свердлов добрался в конце декабря 1912 года. Здесь уже полгода издавалась легальная «Правда», а в октябре прошли выборы в IV Государственную Думу, где возникла целая фракция большевиков – Бадаев, Муранов, Петровский, Малиновский, Самойлов, Шагов. В столицу к этому времени переехала и сестра Якова Михайловича – Сарра, она получила медицинское образование и начала работать врачом. Через сестренку «товарищ Андрей» наводит контакты все с тем же М. С. Ольминским – для связей с зарубежьем, с большевиками-думцами, с редакцией «Правды» – Еремеевым, Бонч-Бруевичем, Молотовым, Савельевым, Самойловой. Узнает, что сам он уже не только член ЦК, но и член Русского бюро ЦК.

Ленин и его соратники появлению в Питере Свердлова очень обрадовались. Дело в том, что легалы из «Правды» вызывали массу неудовольствия в эмиграции. Они стали вести себя как обычная редакция газеты. Публиковали то, что сами считали нужным, формировали номера по собственному разумению, задавали настрой по собственному усмотрению. Видели события совершенно иначе, чем из Женевы, и освещали их отнюдь не так, как хотел бы Ильич. А вокруг «Правды» и фракции Думы складывалась и особая партийная uруппировка «правдистов» руководствовавшаяся тем направлением, которое определяла газета.