Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции

Он быстро заметил, что царю нравятся успокоительные, уверенные доклады. И при нем великолепно отлаженный аппарат полиции, жандармерии, охранного Отделения заработал вхолостую. Они знали все, докладывали о заговорах, сборищах, планах подрывных действий. Все эти доклады были после революции обнаружены в шкафах и столах Протопопова. Но царю шли другие доклады, бодрые и оптимистичные. Будучи впоследствии арестован Временным правительством, а позже большевиками (которые его и расстреляли), Протопопов признался, что писал заведомую ложь, абы угодить. И царю нравилось, что нашелся наконец-то министр, который не озадачивает его проблемами и справляется сам – и ведь как умело справляется! Без скандалов, арестов и других «непопулярных решений»…

Были ли в России здоровые силы? Да, были. И немалые. И предлагали царю опереться на них. Он этим не воспользовался. В ноябре 1916 г. ему была передана записка из кружка Римского-Корсакова, а в январе 1917 г. – из кружка Говорухи-Отрока, где излагались предложения, которые сейчас кажутся азбучными истинами не только для предреволюционной ситуации, но и вообще для государства, ведущего большую войну.

Так, в «записке Римского-Корсакова» приводилась целая программа. «Назначить на высшие посты министров, начальников округов, военных генерал-губернаторов лиц, преданных царю и способных на решительную борьбу с надвигающимся мятежом. Они должны быть твердо убеждены, что никакая примирительная политика невозможна. Заведомо должны быть готовы пасть в борьбе и заранее назначить заместителей, а от царя получить полноту власти». Думу распустить без указания нового срока созыва. В Петрограде и Москве ввести военное положение, а если понадобится, то и осадное – вплоть до военных судов. Создать надежные гарнизоны с артиллерией, пулеметами и кавалерией. Закрыть все органы левой и революционной печати. И привлечь на сторону правительства хотя бы одно «из крупных умеренных газетных предприятий». Оборонные предприятия мобилизовать с переводом рабочих на положение «призванных и подчиненных законам военного времени». Во все комитеты «Земгора» и ВПК назначить правительственных комиссаров «для наблюдения за расходованием отпускаемых сумм и пресечения революционной пропаганды со стороны персонала». А руководителям администрации на местах дать «право немедленного устранения от должности лиц, которые оказались бы участниками антиправительственных выступлений или проявили в этом отношении слабость и растерянность».

Ну посудите сами – сколько их было, заговорщиков, оппозиционеров, недовольных? Кучка политиканов, вот и вся «общественность». Если мы возьмем число забастовщиков и стачечников, то по максимуму оно достигало 700 тыс. Да и то ведь часть примыкала не ради свержения Самодержавия, а из чувства коллективизма, а то и вынужденно – когда революционеры силком «снимали» и закрывали цеха и заводы. Но все равно, пусть 700 тыс. Пусть даже (с натяжкой) – миллион. Или даже 2 миллиона. Но население страны составляло 180 миллионов! Неужто не нашлось бы опоры и поддержки?

Увы, политическую «погоду» слишком часто определяет не большинство, а самые горластые и языкастые. И информационную войну патриотические круги заведомо проигрывали, не в силах конкурировать с потоками лжи, клеветы и грязных сенсаций. Сказывалось и общее духовное падение столичного общества, когда именно грязное и скандальное почиталось «прогрессивным». Да ведь и сам царь существовал в «информационном поле», создававшемся «общественностью». (Точно так же, сейчас Путин, слепо повторяющий раз за разом о каких-то «демократических ценностях»).

Ни на одну из мер, предложенных в программе Римского-Корсакова, царь так и не пошел. Потому что был сторонником не «решительной борьбы», а именно «примирительной политики». От «непопулярных» шагов он заведомо воздерживался. Сигнал тревоги не дал. И массы честных граждан оставались индифферентными и не организованными. В отличие от оппозиции.