Маги

Убедившись, что эта реальность не собирается исчезать и превращаться обратно в кошмарный сон, девушка нашла взглядом своего зверя и залилась звонким беззаботным смехом, звук которого казался ей сейчас таким своевременным. А смеялась она потому, что брюхо и ноги единорога до сих пор были полностью вымазаны сажей, и выглядел он как нашкодивший щенок. Поняв, что сама она с перепачканным лицом, руками и одеждой, выглядит ничуть не лучше, а также чувствуя нестерпимое желание напиться свежей прохладной водой после удушливого наполненного гарью воздуха того мира, где они только что побывали, Ингрид решила найти горный ручей.

Ведь Аарон рассказывал ей как-то, что Безмятежном Лесу были водопады, значит, и ручьи тоже были. И тут Ингрид поняла, что неясный постоянный шум, преследующий ее сегодня в Лесу по пятам, был шумом падающей воды.

– Водопады! – вскрикнула Ингрид, вспомнив, что именно их видела она утром в книге эльмаренских легенд.

Это озарение буквально воодушевило ее, она вскочила на тут же радостно встрепенувшегося единорога, и они вместе ринулись на звук водопада. Единорог взмыл вертикально вверх. И вскоре лес оказался далеко внизу. Теперь взгляду Ингрид предстала полная картина. По ее левую руку продолжал возвышаться достаточно пологий горный склон, который, по мере того, как они поднимались, из зеленого и поросшего растительностью превращался во все более пустой и каменистый. Ели сменили невысокие, стелющиеся по земле редкими зелеными пятнами сосны. Справа же простирался Безмятежный Лес, звенящий от наполняющего его пронзительного солнечного света.

Ингрид всегда думала, что Безмятежный Лес не имеет ни конца, ни начала, но далеко-далеко за лесом она увидела светло-коричневую полосу точно такой же горной цепи, как и слева от себя. Эти горы точно принадлежали Безмятежному Лесу, потому что в обычном амальонском лесу они не встречались.

По мере того, как они летели дальше, шум падающей с, должно быть, огромной высоты воды все усиливался и вскоре стал уже отчетливо различимым. Впереди показался большой пологий зеленый выступ, как щупальце осьминога устремляющийся вглубь Леса. За ним цепочка выстроившихся друг за другом горных склонов поворачивала влево.

Сердце Ингрид забилось быстрее. Они приближались к цели своих поисков, она чувствовала это. Этот выступ казался ей последней преградой на пути к ключу. Поэтому, когда единорог огибал его, усиленно взмахивая красивыми сильными крыльями, Ингрид затаила дыхание в ожидании новой картины, должной предстать ее взору. И она не обманулась.

Внезапно деревья остались позади. А перед ними открылся огромный цветущий луг, раскинувшийся и вширь, и вдаль на многие километры. Полукруг горных вершин обступал его с трех сторон. По лугу, рассекая его пополам ровной голубой лентой, бежала неглубокая, но бурная каменистая речка. Она устремлялась прямо в Безмятежный Лес, сверкая между деревьями. Ингрид подумала о том, что хотя Лес и был конечен, но все же он был огромен. Потому что и эту реку, которую невозможно было не заметить, в тот раз она не видела. И никто о ней не рассказывал. Сколько же еще тайн хранила в себе эта часть Долины!

Ингрид посмотрела вперед и поняла, откуда эта река брала свое начало. А еще она, наконец, увидела то, о чем жители Амальона и Гронга слышали только из древних легенд. Обе горные цепи, левая и правая, в лоне которых и лежал Безмятежный Лес, любящим объятием огибали луг, и там где они встречались, с огромной высоты, из под самого неба, могучими вертикальными потоками, походящими друг на друга как братья-близнецы, падали водопады. Ингрид насчитала их семь штук. У своего подножья они наполняли широкое изумрудное озеро, над которым на четверть высоты горной стены образовалось облако брызг, расцвеченное множеством радуг, сверкающих в острых вездесущих лучах солнца. Ингрид не могла отвести от этого зрелища глаз. Оно так походило на сказочное видение, сохраняя ощущение реальности только благодаря все нарастающему шуму воды.

Ингрид позабыла обо всем на свете. Компас внутри нее наконец-то заговорил. Ее неумолимо влекло вперед. Наконец, они приблизились настолько, что сам воздух стал влажным и наполненным исключительно горной свежестью, а шум падающей воды оглушал, заслоняя собой все остальные звуки. Единорог взмыл вверх, оставляя внизу под собой радужное облако, и невольно замер, почувствовав изумление своей хозяйки.