Маги

– Когда ты выйдешь из Безмятежного Леса, тебе может показаться, что ты вышла из него в настоящую нашу реальность, но это может быть не так. В этом и заключается самая главная ловушка Леса: он может поймать тебя в другую реальность, которая будет казаться тебе настоящей и в которой ты останешься навсегда, так и не узнав, что это самообман. Проверь все на реальность. И знай, что здесь может быть подвох. Тебе будет казаться, что все правильно, что все так и должно быть, ты почувствуешь спокойствие и умиротворение, что не надо никуда больше бежать и что-то делать и к чему-то стремиться, что все уже случилось. И что тебе больше ничего не надо. Остерегайся этого и постарайся вспомнить мои слова.

Ингрид хотела сказать ему, что Безмятежный Лес не станет ее ловить, так как она идет туда по всем правилам. Но вместо этого она кивнула и сказала:

– Спасибо, я постараюсь помнить об этом.

И потом они пошли каждый в свою сторону. Точнее, они вместе вышли из дома. В молчании. Каждый со своим животным. Дошли до Поляны Единорогов, где уже было полно амальонцев. Ричард и Арун где-то впереди. Верховные Маги. Ингрид, положив руку на круп своему животному, пошла в сторону леса, где, она надеялась, ее впустит в свои объятья Безмятежный Лес.

Она оглянулась. Фаридэ провожали ее тоскливыми взглядами. Растерявшись, она потом поняла, почему. Им хотелось проститься. Если Ингрид исходила из того, что она вернется и они увидятся и вот тогда обнимутся по-настоящему, то ее семья исходила из того, что они могут никогда больше не увидеть друг друга и им необходимо было проститься с ней уже сейчас. На всякий случай.

Качая про себя головой и желая никогда в жизни не стать такой и не думать так, она все же повернулась, сделала пару шагов и была чуть ли не сшиблена с ног Дареном, а вслед за ним и остальными своими братьями. Эти объятия были болезненными. Будто бы хотели оставить на ее теле синяки, которые проживут и продержатся дольше их авторов, в случае их смерти. Потом пришел черед родителей. Беатрис обняла дочь порывисто и коротко, не сказав ни слова. И, единственно, Филипп, хотя неизвестно, скольких душевных усилий ему это стоило, лишь обменялся с Ингрид долгим все понимающим, все прощающим, все отпускающим взглядом. В порыве благодарности Ингрид поцеловала отца в щеку, и, уже не оборачиваясь, вскочила на своего единорога и полетела в направлении к лесу.

В полном забытьи, не видя ничего вокруг, она летела на своем единороге, позволяя листве и веткам совсем неласково хлестать себя по лицу, пока не поняла, наконец, что это было бегство. Остановившись и переведя дух, она оглянулась по сторонам, прикидывая, куда именно ей стоит направиться. Как она оказалась в прошлый раз в Безмятежном Лесу, она совершенно не помнила. Но она знала, и чувствовала, и была полностью уверенна, что сегодня, сейчас, вот уже совсем скоро, она опять там окажется. Эта внутренняя уверенность была самым лучшим компасом. Поэтому, вздохнув воздух полной грудью, тряхнув светловолосой головой с коротко стриженными волосами, Ингрид направилась вглубь леса, вслед за играющим на стволах высоких деревьев солнечными бликами.

Наконец, деревья стали все выше и выше, в лесу делалось все светлее и светлее, а на душе у нее – все спокойнее и спокойнее. Она не поняла, в какой именно момент это произошло; она просто остановилась, оглянулась вокруг и поняла, что попала в сказку: так сказочно красиво и безмятежно было вокруг. Тихое, очень тихое и гармоничное пение не слышимых до этого птиц, затяжное, завораживающее и успокаивающее. Высокие деревья не застилали солнечный свет, напротив, в лесу было очень светло, и каждый лист и травинка отчетливо блестели в солнечных лучах. Кажется, ты пришел домой и ничего тебе больше не надо, не надо ничего искать, куда-то стремиться, бежать, все здесь, все вокруг тебя, все в тебе. Хочется просто бесконечно озираться по сторонам и смотреть с открытым ртом на эту красоту. Непомерно высокие деревья. И они становились еще выше, чем дальше тем выше. И вот уже Ингрид ощущала себя совсем совсем маленькой. Точкой посреди солнечного волшебного леса.

Она была в Безмятежном Лесу.

Обняв своего единорога за шею, Ингрид продвигалась все дальше в Безмятежный Лес. Впереди отчетливо виднелся склон высокой горы. Он был покрыт мягкой зеленой травой, а еще где-то редкими, где-то частыми, растущими в им одним ведомом порядке темными елями, на вид которым была не одна сотня лет. Что-то шумело вдалеке, но звук этот был непонятным и смутным.