Маги

Не осознавая того, она сжала руку Дианы:

– Это здесь! – воскликнула Ингрид, не отрывая взгляда от окон, в которых тепло горел свет.

Диана же впервые, может, за сегодняшний день задумалась, а не Ингрид ли Фаридэ в самом деле рядом с ней. Но предпринимать что-либо она не стала. Силы были не в ее пользу.

– Диана, пойдем! – Ингрид потянула ее за руку.

– Стой! Нет! – Диана почти отпрыгнула от нее, и, тут же вспомнив, что она на земле Амальона, приблизилась обратно. – Я не могу!

Ингрид сначала удивленно посмотрела на нее, потом кивнула:

– Да, конечно. Тогда что? Так и уйдешь?

Диана задумалась:

– Так просто уйти я тоже не могу! Как только я окажусь за пределами твоего тонкого тела, меня сразу же заметит любой амальонец. К тому же я уверена, вокруг полно охранных заклинаний, и они вмиг среагируют на чужую ауру.

– Вот видишь! – обрадованно сказала Ингрид. – Тебе лучше остаться, я угощу тебя чаем, мама приготовила вкусный ужин. Ты познакомишься с моей семьей.

– Я знакома с твоей семьей, – горько усмехнулась Диана. Может, оттого, что с самого утра ей не удалось поесть и мысль об ужине казалась такой привлекательной, а может оттого, что Ингрид была не похожа на всех остальных, она впервые пожалела, что не может вот так просто прийти в гости к амальонцу. И в этот момент в ее голове возникла мысль, показавшаяся ей очень неприятной. Что если им придется столкнуться с Ингрид на поле боя…

Диана смотрела на Ингрид, лицо ее становилось все пасмурнее от тяжелого чувства в груди. Ингрид перестала улыбаться, будто читая ее мысли.

– Мне нужна частичка твоей ауры, – наконец, сказала воительница, понимая, что надо уходить.

– Она твоя, – кивнула Ингрид, не совсем понимая, что должна сделать.

– Поцелуй меня! – подсказала ей Диана.

Глаза Ингрид расширились, когда она услышала это. Какое-то мгновение, казалось, что она откажется. Но после того, как прошло первое оцепенение, Ингрид приблизилась к Диане, закрыла глаза и …

– Что ты делаешь? – воскликнула Диана и рассмеялась.

– Я собиралась тебя поцеловать, – ответила Ингрид почти обиженным тоном.

– Первый встречный просит тебя о поцелуе, и ты соглашаешься? – Диана понимала, что наверное было не очень умно с ее стороны подтрунивать над девушкой именно в данный момент, но уж очень забавляла ее эта ситуация и реакция Ингрид на нее.

– Я соглашаюсь на предложения моего мира. И верю в то, что происходит только то, что должно происходить.

– Как интересно, – глаза Дианы по-прежнему смеялись. – Хорошо. Поцелуй меня, пожалуйста. Мне нужна частичка твоей ауры, она передается с дыханием. Это древний обычай, который раньше практиковался между амальонцами и гронгирейцами. Давно-давно, – добавила она. – Извини, что я смеялась над тобой, просто не ожидала, что ты сразу согласишься.

Ингрид прикоснулась губами к губам Дианы. Неожиданно этот момент показался ей очень волнительным. Не потому, что это был ее первый поцелуй. Не потому, что по законам Эльмарена она будет безумно любить человека, которого поцелует, всю свою жизнь. Сама не зная почему, Ингрид почувствовала, как сильно забилось ее сердце, а еще почувствовала, что не может ни пошевелиться, ни вздохнуть.

«Какой же ты все-таки еще ребенок», – подумала про себя Диана. И, взяв голову Ингрид в свои руки, поцеловала ее так, что Ингрид забыла обо всем на свете.

После этого Диана увидела, как ее поле приобретает яркий золотистый цвет. Так она могла беспрепятственно дойти до ворот. Маскировки должно было хватить как минимум до ночи.

– Теперь я могу идти, – облегченно выдохнула она.

– Двери нашего дома всегда открыты для тебя! – произнесла Ингрид на прощание традиционную фразу амальонцев. Это значило, что Диана могла беспрепятственно входить в дом Фаридэ, и ее не остановит ни одно охранное заклятие.

Диана не стала возражать, развернулась и ушла.

Глава 3. Зверь.

Утром Ингрид с отцом Филиппом Фаридэ отправились в лес, где Ингрид должна была встретить свое животное. Филипп был на полголовы выше своей дочери. Длинные седые волосы развевались по ветру. У него единственного из всех Фаридэ были серые глаза. У его жены Беатрис и их детей глаза были светло-зеленого цвета.

По обычаю амальонцев, впрочем, как и гронгирейцев, каждый ребенок в возрасте двенадцати лет в знак становления самостоятельной личностью получал животное, о котором он должен был заботиться, и которое оставалось с ним до конца жизни. У амальонца не было более близкого друга, чем полученный в двенадцатый день рождения зверь. Филиппа Фаридэ сопровождал его филин. Он сидел на плече с закрытыми глазами, что очень веселило Ингрид. Она гладила его за ушком, пытаясь заставить посмотреть на нее. Сама же с замиранием сердца представляла, что скоро у нее тоже кто-то появится.