Магическая Практика

«Акона десскаета лимна, лимерине» – надпись, вензелем венчающая вторую страницу, вдруг мигнула золотом, а затем самым невероятным образом начала осыпаться золотой пылью, мириадом блестящих частичек, растворяющихся в книге.

Живая книга?!

В смысле, не живая, а одушевленная?

О них в УМе ходили легенды, но лекторы не могли даже продемонстрировать нам подобный образец, потому как… да потому что живые книги могли создавать только драконы и лишь путем вживления в ее структуру частички собственной души. А свою душу драконы ценили, именно поэтому изъяли все живые книги из человеческих государств, так что это точно не может быть она, и…

И тут на страницу книги вылез дракончик!

Он выглядел рисунком с золотым тиснением и не покидал пределов страницы… но он двигался. Вылез, устроился на начале текста, так словно буквы были кирпичиками, потянулся, затем потешно почесал нос, чихнул, испустив струю нарисованного огня и дыма, помахал лапкой, разгоняя нарисованный дым, и посмотрел на меня.

Глазки его мигнули, на странице появилась надпись: «Токэре атхам?»

То есть у меня в руках была живая книга!

Тьма раздери – живая книга!

Самая настоящая живая книга!

Самая…

В следующий миг я ее уронила. От избытка чувств как-то руки ослабли. И от осознания – дракончик говорит на древнем языке крылатых. А я его вообще не знаю. Совершенно.

Подумала, подняла книгу, открыла – золотисто-красное существо, укоризненно поглядев на меня, погрозило коготком, а после, забавно помахивая толстенькой попой, переваливаясь на лапах, поспешило на следующую страницу. Я перелистнула, дракончик уже был на другой. Я перелистывала и перелистывала, стараясь догнать нарисованную одушевленную чешуйчатую сущность, и догнала. Дракончик ждал меня, сидя на надписи «Плесень».

И едва я взглянула на него, указал вниз на текст, мол, читай. Недоумевая, я все же устроилась на постели с ногами и вчиталась в текст:

«Серая плесень, ранее именовавшаяся серой гнилью, сопровождает человека. Она содержится в его одежде, продуктах питания, произрастает везде в жилище человека. В процессе жизнедеятельности выделяет особые вещества, чрезвычайно ядовитые. Серая плесень может стать причиной таких болезней, как удушье, кашель, расстройства пищеварения, головные боли и носовые кровотечения».

Прочитав эту строку, я несколько недоуменно приподняла бровь – плесень и плесень, у нас половина университета в плесени, и ничего такого в ней нет, книга определенно преувеличивала опасность.

«Среди разновидностей плесени особую опасность представляет черная. Ее тело состоит из грибницы, от которой вверх вырастают микроскопические ворсинки, сплетаясь в длинные нити и разрастаясь в систему боковых «побегов». Эти «побеги» оплетают продукты вглубь и по периметру, зачастую незримо отравляя их. Магически одушевленная черная плесень опасна для драконов!»

Что?

И, едва дыша, я продолжила чтение:

«Остается неизвестным имя и звание мага, наделившего разумом споры черной плесени, но проведенные опыты наглядно доказали – она обладает разумом и стремится нанести максимальный вред драконам. Плесень, помещенная в изолированную емкость, стремилась к фрагментам драконьей кожи, игнорируя частицы кожного покрова иных рас».

Что, что, что?!

«Черная плесень способна видоизменяться, проявляясь как серая плесень, при этом оставаясь столь же опасной».

И на этом информация о плесени заканчивалась.

Я закрыла книгу.

Положила ее на подушку рядом, обняла колени и задумчиво посмотрела на вылезшего из фолианта дракончика, который, усевшись на толстую попу, выразительно посмотрел на меня, мол, теперь ты все знаешь. Что ж, многое действительно стало понятным. Очень многое, и уже можно было строить теорию.

Собственно, я и начала, взяв блокнот и старательно выведя:

«Первое – кто-то из магов в стремлении уничтожить драконов (причины мне не известны) создал практически невидимого убийцу – наделенную разумом черную плесень.

Второе – переместил ее на территорию Долины драконов, чтобы она начала вершить свое темное дело.

Третье – вероятно, драконы начали уничтожение черной плесени, иначе непонятно, с чего бы ей мимикрировать под менее вредного коллегу, то есть серую плесень.

Четвертое – спала сегодня в драконьей тюрьме, там чисто, сухо, ежедневно белье меняют, что позволяет сделать утешительный в нашей ситуации вывод, а именно: драконы – параноики».

Магистр ответил удивленным:

«Что?»

Я написала:

«Они в прошлом, вероятно, справились с проблемой и отсекли пути проникновения плесени в Долину, попросту прекратив весь товарообмен с человеческими государствами, что прямо свидетельствует о вине последних, но, несмотря на это, продолжают основательно и неукоснительно соблюдать правила безопасности, то есть препятствуют развитию плесени любых видов и повсеместно. Вы вообще знаете хоть об одной тюрьме, где заключенным ежедневно меняли бы постель?!»

«Ммм…» – последовал очень информативный ответ.

«Плесень – разумна, вот что меня пугает, – продолжила торопливо я. – Впрочем, нет, пугает и еще один момент: кто мог решиться на столь безумный шаг, как ее воссоздание?! Кто?»