Магическая таверна

Как можно так быстро передвигаться? Откуда он взялся? Мысли терзают мозг, разрывая предположениями, пока я, невредимой, стою возле стены в таверне. Неведомого спасителя рядом нет, зато на щеке чувство горячих пальцев, удерживающих моё лицо для поцелуя и приподнимающие подбородок. Поцеловавший меня мужчина высок и страстен. Губы до сих пор пылают, оставляя сожалеть, что всё так быстро закончилось. И мне чудится знакомая нотка в аромате прижавшегося ко мне мужчины. Анализировать некогда, огни зажигаются, их всё больше, в зале настоящее месиво, но пострадавших минимум. Вот он плюс магического мира: драконы и оборотни с такими реакциями, что врасплох не застанешь. Ко мне подскакивает Тео. Он тоже цел, успел отпрыгнуть в сторону, люстрой его лишь чуть-чуть зацепило и в темноте он пытался меня отыскать, переживая за хрупкую человечку. Судя по волнению на лице, успел себя порядком накрутить. Кстати, от всех переживаний наколдованные личины с нас сползли, моих навыков не хватило удерживать их во время дрязг, и я спешно восстанавливаю заклинание. Здорово, что в переполохе никто не видит, как меняются лица у двух пацанов. А вот наш новый друг лавочник тихо стонет. Глаза закрыты, лоб в испарине, одна рука неестественно прижата к груди.

— Надо ему помочь, — говорю я.

Совместными усилиями оттаскиваем его в сторону, прислоняем к стене.

— Прикрой меня, — шепчу Тео.

Непонимающий парень удивлённо поднимает брови, однако послушно загораживает нас своим телом. А я лезу в карман стонущего лавочника, вытаскивая то самое письмо.

— Ты что делаешь? — шипит на меня Тео.

Да-да, я бессовестно пользуюсь ситуацией.

— Должна же я узнать, что ему дал тот «припылённый», — бормочу я. Обозвал задатком, так что я в своём праве. Мне интересно во сколько оценили мою жизнь.

Плотная бумага подаётся из кармана, лавочник стонет громче, а Тео с любопытством заглядывает мне через плечо.

— Что это? — спрашивает он.

К моему удивлению внутри не деньги, а кусок шёлковой материи с узором и нарисованными тёмными линиями. Вообще там много чего нарисовано, сразу не разберёшь.

— Я не знаю. — Растеряно разворачиваю шёлковый лоскут во всю ширь. — Думала обнаружить тут другое.

— Может, это связано с его работой? — предполагает Тео. — Наш друг владелец лавки древностей.

— Может быть.

Кручу кусок шёлка в руках. Он необычный, струится между пальцев как ласковая вода, нежа кончики пальцев прикосновениями и обвиваясь вокруг кисти, а рисунок будто гипнотизирует. Непонятные линии складываются в не менее загадочный узор, побуждая зависнуть на разглядывании пока не разгадаешь. Склонив голову на бок, Тео рассматривает узор со мной, продолжая поддерживать лавочника. А тот становится всё более нервным, мечется. Свернув кусок шёлка спешно заворачиваю его обратно в бумагу и сую лавочнику в карман. Позже подумаю, что это значит. Тем более посетители таверны начали приходить в осмысленное состояние, если так можно сказать. Заловив кидающегося огромным мечом здоровяка, народ от души мутузил его, плюясь и ругаясь. Крякающую жертву пинали и валяли, а здоровяк к моему удивлению даже не защищался. Только скалился и злобно блестел глазами.

— Странно, — проговорил Тео озвучивая мысль пришедшую и ко мне. — Совершить такое злодеяние и не смотаться под шумок, пока было темно и его никто не мог удержать? Тем более у этого полутролля получится проломить и стену, дверь не нужна.

Мы переглянулись

— Если только…

— Тео, держи лавочника! — воскликнула я, устремляясь на улицу. — Не дай ему попасть в новое месиво, он нам ещё пригодится.

Из дверей таверны вырвалась подобно пуле, снеся по пути человека, которому не повезло в неудачный момент оказаться с той стороны. Видеть изнутри я его никак не могла, поэтому роскошно зарядила дверью в лоб. Человек повалился, как подкошенный. Но видимо ему очень хотелось назад, в таверну, потому что, полежав, он упруго подпрыгнул. Я даже обалдела от такой живучести. Если бы мне угодили дверью в лоб, я бы лежала без чувств как минимум половину дня. Или это снова магия? Дверь там особенная, смягчающе-ударная, или лоб.

— …! — неприлично высказался человек на чистейшем языке моей Родины, чем вызвал новый ступор. — Чёртовы слуги хаоса! — заорал он затем уже эсшаорскими выражениями. — Откуда ты взялся, бесполезный пацан? Пошёл прочь!