Магическая таверна

Но человек смотрел на него мутными глазами и неистово озирался. Вид у него был отчаянный, время от времени он повизгивал и издавал хныкающие звуки, в общем всячески демонстрировал парализующий ужас. Честно говоря, я поверила, настолько у него был беспомощный, загнанный вид, но не Даэль. Покосившись на Танар'ри, я увидела, что у него не дрогнул ни один мускул и даже выражение лица не изменилось. Решительный и жёсткий, перед пленником сидел настоящий страж, привыкший к притворству и умеющий это притворство у преступников распознавать. Я подобралась, осознавая, что вижу Даэля с другой стороны.

— Говори, — терпеливо повторил он.

Но человек продолжал стенать и закатывать глаза.

— Не верю, что ты меня не понимаешь. Ты недавно носился вокруг таверны, показав прекрасное знание местности, а затем весьма целенаправленно удирал по улице. На эсшаорском ругался виртуозно, хоть и недолго. Так что ты понимаешь, что я говорю.

Пленник молчал. Многообещающе ухмыльнувшись, Даэль сделал сложное движение запястьем, и огненный круг сжался, спланировал ниже, подбираясь к ногам мужчины. Лизнул ботинки. Сердце у меня ухнуло в пятки, испуганно застучав там.

— Даэль! — зашептала я, лихорадочно ловя дракона за запястье, которое едва охватывалось моей ладонью. — Подожди! Дай я с ним поговорю. Как мы хотели.

Танар'ри недовольно покосился на меня.

— Не думаю, что это хорошая идея. Я погорячился, когда соглашался. Он начнёт сыпать оскорблениями и тогда я не уверен, что смогу сдержаться.

— Пожалуйста, — я добавила нежности во взгляд.

Танар'ри на секунду завис.

— Ладно.

Магический огонь отполз от пленника, оставляя на полу обугленные следы. Даэль был недоволен своим согласием, это читалось в каждом его движении, однако он терпел. Я шагнула вперёд, подходя к мужчине.

— Ника, — послышалось сзади. — Не подходи к нему близко.

Пожалуй, Дан прав. Остановившись на безопасном расстоянии, я всмотрелась в лицо пойманного человека. Он тоже разглядывал меня. Бравируя, нагло ухмыляясь, отчего за спиной мне чудилось зарождающееся рычание, буравя голубым взглядом. Теперь уже и мне казалось, что он не настолько испуган, как демонстрирует. Я постаралась изобразить похожее выражение на лице.

— Привет, — на том же языке, на каком нецензурно выражался этот тип при встрече со мной, произнесла я. — Что ты делаешь в Эсшаоре?

Удивление подобно вспышке быстрой молнией прошлось по его лицу. И пленник… заговорил.

— Предательница! — зашипел он, на чистом языке нашей Родины. — Драконам продалась? Не знаю, чем они тебя приманили, глупышка, но ты выбрала не ту сторону. Избавь меня от этих клоунов, раз уж ты моя соотечественница.

 Хорошо, что парни не поняли, а то они бы обиделись. Сэмион и Тео подошли к нашей компании с одной стороны, Гэллаис с другой. Им явно не нравилось, что из беседы они не понимают ни слова, но друзья старательно прислушивались. Причём Лэйд показательно сложил на груди руки и потемнел глазами. Как вёл себя Даэль мне было не видно.

— Не избавлю, — сухо ответила я, покоробленная глупышкой и предательницей.

От драконов я пока ничего плохого не видела, так почему со всех сторон меня убеждают, что они недостойные? Сначала рыжая ведьма с Найтесом напевали, теперь этот. Причём от голубоглазого пленника слышать такое было вдвойне обидно… как от соотечественника. Оставляло чувство горького осадка и мысль, что я чего-то не понимаю. Между прочим, наш пленник был по-своему привлекателен. Не очень высок ростом, не мускулист, но зато жилистый, с хорошей фигурой и определённо очень ловкий. Теперь, когда он перестал изображать падучую и с него сползла маска разыгрываемого труса, на первый план вышло его истинное «я» и им можно было даже залюбоваться. Особенно хороши были русые волосы в сочетании с высоким лбом и голубыми глазами. Вместе с маской трусости с пленника сошло несколько лет, и я с удивлением поняла, что он ненамного старше меня. Судя по всему, Даэль это тоже понял, потому что пламя, притихшее на полу, разгорелось ярче. Всё-таки нанесём мы ущерб лавочнику своими действиями. Когда проснётся, будет успокоительное пить.

— Они мои друзья, — пояснила я пленнику и тот фыркнул.

— У чешуйчатых не бывает друзей, человечка. Запомни. Они ценят только тех, кто одной с ними крови.

— Человечка?

Я попросту окаменела от неожиданности. Что он себе позволяет? То есть, почему он такое говорит? Кто он такой вообще? После двух тягучих ударов сердца я всерьёз озадачилась. Мужчина передо мной тоже человек, я же вижу, но произнести пренебрежительное «человечка» может только существо другой расы.

— Странно слышать такое от тоже человека.

— А я уже… не совсем, — голубые глаза фанатично засверкали.

— Что тебе пообещали? — поддаваясь наитию и забывая, что Даэль просил не приближаться к пленнику, я резко шагнула вперёд. — Бессмертие? Могущество? Просили пожертвовать лишь каплю крови?

Говорила лихорадочно, что придёт в голову, вспоминая, как уговаривал меня Найтес.