Магическая вспышка

– Знаешь, сколько оказывается хлопот с ней? Чего мне стоило только прогнать отсюда Айдена, ведь он настаивал на её казне, уверяя, что человек, идущий против воли Дьябло (то есть кто-то вроде тебя) не имеет право на счастье. Однако я решил дать тебе возможность самому решить её судьбу… Я бы, конечно, мог опять предложить тебе откушать со мной, но ты бы ведь опять отказался… Так что мне пришлось действовать грубее, – продолжал говорить Убийца.

Я предлагаю тебе честный обмен: медальон от Ванамиса, что лежит у тебя в кармане на милую Сегреду, которую ты как обычно не навестил будучи в Магграде. Наш общий друг Фалкон, – Убийца указал свободной рукой на звероврата, – пытался меня переубедить, говоря, что ты обязательно выберешь медальон, ведь это последний артефакт, которого нам не хватает, но всё же я решил проверить. Так что? Девушка или медальон? Кстати, я должен отметить, что у тебя необыкновенной красоты ребёнок. Мне кажется, он даже чем-то похож на меня, так что очень бы не хотелось ему вредить…

Фалкон был прав, Эндан бы обязательно выбрал медальон, если бы это не касалось его родных, тем более Сегреды. Он смотрел в её испуганные глаза и на самом деле не мог понять, кого конкретно она так боится. Убийцу, что приставил к её горлу нож? Или же его, что может выбрать миссию вместо любимых? Да и мог ли он на самом деле променять близкого человека на то, что считал благом для общества. Раньше, ему всегда думалось, что да, он не задумываясь бы пожертвовал ради лучшего для мира, всё что угодно. Однако вот он теперь стоит не знает, правильно ли поступать правильно? Может ли стоить какая-то цель или чей-то идеал стоить больше человеческой жизни? Тем более жизни жены и сына…

– Бери медальон, оставь только Сегреду.

– Конечно, я ведь не какой-то мошенник, я всегда держу слово.

Эндан протянул руку с медальоном Убийце, но схватил артефакт Ригл, что мигом телепортироваться к протянутой руке. Он посмотрел с улыбкой на Убийцу и вышел из шатра.

– Вот видишь, Фалкон, он не такой уж и чёрствый каким он тебе показался. Готов даже второй раз пожертвовать миром ради жизни одного человека.

Убийца убрал лезвие клинка с горла Сегреды и взмахом руки повелел ей идти к Эндану. Однако граф Миценгейт всё ещё не был удовлетворён.

– А где Загрот?

– Его здесь нет, – произнёс Убийца, не буду же я угрожать ребёнку. Это как-то безнравствено. Одно дело угрожать женщине, а другое ребёнку. Дитё же не виновато, что его родители поступают неправильно, так что я решил пусть временно поживёт у бабушки с дедушкой, хотя мне думается,эти воспитают ещё хуже.

Пока Убийца говорил, Эндан, обнимая Сегреду, был уже готов использовать ряд заклинаний, чтобы обезвредить присутствующих, однако внимательный Назурукт оказался быстрее. Одним взмахом пальцев правой руки Назурукт уронил Эндана и лишил его оружия.

– Что ж, – вздохнул Убийца, – видно разговора у нас опять не получится. А жаль, ведь ты провалил последнюю данную мной попытку присоединиться ко мне. Похоже ты сам выбрал свою судьбу.

– Дрорг, – повернув голову сказал Убийца, – попроси Айдена и Энейна поднять всех, сейчас будем выдвигаться. А ты, Назурукт, запрет их пожалуйста где-нибудь в подземелье храма. Уверен там есть магиянепроницаемые комнаты. Что ж, а тебе, Фалкон, достаётся самое почётное дело: наполни рог-чародейства кровью душегуба. Если, конечно, ты не стал испытывать к нему какую-то симпатию, – ехидно улыбаясь произнёс Убийца.

Фалкон, стараясь не показать своё колебание схватил нож судьбы и рог-чародейства, и направился к клетке с пленными. Все были очень встревожены, когда он спокойно вошёл в клетку, где его могли бы просто растерзать путники, однако они ничего не сделали и приняли его как будто предательства и не было.

– Давай, покажи наконец свою истинную натуру, – сказал Спайк, снимая белейшую рубашку эльфийского кроя.

Все замерли. Фалкон посмотрел в глаза душегуба, что буквально добровольно подпустил кудесника к себе. В них не было ничего кроме спокойствия. Спайк вёл себя словно был готов к смерти, хотя не прожил ещё и двух сотен лет. Потом Фалкон посмотрел на Бена и увидел в его глазах надежду, а затем вспомнил лицо Ква в ту ночь у костра и нанёс удар ножом Спайку под лёгкое. Кровь полилась так сильно, как никогда ещё не текла у душегуба, только и собирай. Спайк посмотрел на Фиону, что уже была готова бросится на Фалкона, и отрицательно покачал головой, а после уселся на сырую землю.

Наполнив рог-чародейства доверху, Фалкон приподнёс его Убийце.

– Что ж, превосходно, Фалкон, превосходно, – произнёс Убийца. – Поди, поторопи Назурукта и мы двинемся к месту проведения обряда.

Поклонившись, Фалкон пошёл в коридоры древнего храма.

Назурукт вёл Эндана и Сегреду, как ему и было приказано в одно из изолированных от магии помещений, где он их и собирался оставить. Он старался всё делать молча, так как за почти триста лет, которые он провёл в одиночной камере, Назурукт потерял почти всякое желание разговаривать с кем-либо. Однако Эндану в этот раз удалось его разговорить.