Магическая вспышка

Однако иногда групповую боль можно заглушить тем же способом, что и обычную, однако для этого кто-то один должен принести себя в жертву. Этот кто-то должен перешагнуть через свою боль, показать всем, что жизнь продолжается, а то, что случилось лишь урок для всех, дарящий опыт для более спокойного будущего. Он должен вобрать в себя всю боль друзей, выслушивая их, чтобы не страдать всем вместе. Это трудно и не каждый решится на это, но если такой человек найдётся, он сделает одолжение всем окружающим, кроме себя, поскольку боль, что он вобрал в себя, не сделает его сильнее, а скорее наоборот ослабит и лишит должной внимательности, она может вызвать чувство вины. Но существ готовых прибегнуть к этому способу почти никогда не интересует, их собственное здоровье. К счастью или наоборот к сожалению, Спайк относился именно к таким существам. Его редко интересовало собственное состояние душевное состояние, в этом плане он не отличался от всех остальных драконов, для которых материальная сторона жизни была определяющей, но при этом душевное состояние близких друзей он всегда отслеживал, и когда чувствовал, что что-то не так, старался как-то помочь. Так, видя, что всем было плохо, Спайк, не вставая с пола, переместился поближе к Люку.

– Вы же с Фалконом за время пути успели стать друзьями, – буквально прошептал дракон, – даже ближе чем с Атикином.

– Да, мне тоже так казалось, но видимо это было лишь его игрой, его целью как двойного агента, не более. Самое удивительное, что большинство из нас были людьми, которые никогда не доверяться первому встречному, мы и друг другу то не доверяли толком, пока не пережили бой с Убийцей, а тут все дружно поверили парнишке, историю которого никто даже не удосужился проверить. Не знаю, толи он умеет говорить, так что невольно начинаешь верить ему, толи у него лицо человека, которому доверяешь, а может и то и другое.

И в словах Люка сейчас действительно была заключена истина, и Фалкон относился именно к таким людям, которым невольно доверяешь все свои секреты и саму жизнь, хотя знаешь их всего пару дней, но колонизатор не смог бы до конца объяснить чем это вызвано, ведь чаще всего это работает с конкретным человеком, а не со всей группой сразу. Так люди никогда не видят опасности в человеке, который напоминает им кого-то из детства, кого-то близкого и доброго, однако этого в Фалконе не было, ведь он был просто юным кудесником. Иногда чувство влюблённости мешает разглядеть истинный облик человека, однако и это нельзя было отнести к данному случаю. Ещё один вариант Люк просто проигнорировал, так как в его голове особо не увязывалось как такое возможно, он просто не мог представить, что Фалкон на самом деле им просто не лгал и чаще всего говорил именно правду, в которую верил сам.

– Люк, я понимаю, что за случившееся ты видишь себя, но пойми, ему удалось одурачить нас всех, и даже если бы кто-то один не доверял бы ему, то остальные бы всё равно убедили этого одного в том, что Фалкон хороший человек.

Люку нечем было возразить, он чувствовал свою вину, но мозг никак не мог сказать, в чём конкретно он виноват. К тому же ему так и не удавалось понять, как все те, кто работали на Убийцу, могли сражаться друг против друга так, словно по-настоящему хотели убить.

Помимо чувства вины в Люке кипело сожаление о том, что он послушался Бена и Спайка и не убил Фалкона в клетке, когда была возможность. Из-за чего он считал, что они просто упустили своё преимущество, ведь в клетке у них было оружие, которое после этого стало бесполезным.

– А, может, ты его укусишь? – раздался голос Бена. – Я, конечно, знаю, что вампиры уже давно не прибегают к старому способу размножения, или это всё же способ распространения вируса, но ведь если правильно укусить, он может стать вампиром, а там, я думаю, и рана затянется.

– Как ты не можешь понять, драконья кровь в больших количествах губительна для любого организма, в ней содержаться вредные вещества серебра и других металлов, это яд тем более для вампира.

– Мне казалось серебряная кровь у единорогов, – произнёс Пэйбл, что всё это время тихо обречённо сидел в углу, – а у Спайка, как я вижу, она красная, как и у любого из нас.

– Да у единорогов кровь имеет серебряный окрас, так как в ней повышен уровень серебра, – настаивала Фиона, – а у драконов в крови помимо серебра содержится золото, мелкие частицы рубина, и ещё несколько компонентов, меняющихся от вида к виду. Так что я не буду его кусать.

– А я и не знал, что я могу жить засчёт продажи собственной, – решил разрядить обстановку Спайк.

Люк улыбнулся. Спайк знал, что это облегчит внутреннее состояние друзей, ведь если больной пытается шутить, то ему явно не так уж и плохо. И Спайк на самом деле не чувствовал себя совсем уж плохо, да была рана, но бывало и хуже.

– Кстати, Люк, – снова перешёл на шёпот Спайк. – у меня есть чувство…