Магические изыскания Альмагии Эшлинг

Её смех был таким заразительным, а лучезарное настроение – таким согревающим, что невозможно было не улыбнуться в ответ. И пусть в ушах ещё звучали отзвуки чарующего вальса и насмешливо-опасных вопросов, а тело ещё помнило прикосновения нечеловеческих рук и обволакивавшей магии, Альма приготовилась удовлетворить любопытство подруги настолько, насколько могла.

– Ах вот где вы спрятали нашу милую госпожу Эшлинг! – господин Толмирос приблизился почти неслышно. Почти. Всё-таки его шаги были легки, но не бесшумны.

Он пребывал в таком же воодушевлении, как его невеста. И привёл с собой не только барона Гардфлода, но и с десяток незнакомок и незнакомцев – которые, по-видимому, хотели скорее стать знакомцами.

Новые представления, обмены любезностями, реверансы и поклоны. Знаки внимания со стороны даже хозяина и хозяйки бала. Полностью заполненная бальная книжечка. Загодя обещанная барону Гардфлоду мазурка. Ужин в сопровождении всё того же барона Гардфлода. Застольные разговоры со всеми, кто сидел достаточно близко, чтобы вовлекать её в беседу. Котильон с герцогом Утельясом…

И во всех разговорах, так или иначе, – господин придворный маг и магия. Магия и господин придворный маг. Изредка сугубо господин придворный маг без магии – но никогда не магия без господина придворного мага.

А его самого и след простыл. Он как сквозь землю провалился. Или был лишь миражом, обманом зрения…

Впрочем, он действительно был воплощённым обманом. Об этом нельзя было забывать.

Глава XXII, в которой начинается новое расследование

Во всём виноват Фатамор! Это было ясно как день.

Не ясно было лишь, почему Альма сразу не догадалась. Почему не уличила его, едва увидев. Или хотя бы позже, кружась с ним в вальсе…

Ощущения всплыли в памяти и вытеснили доводы рассудка. Опять.

Если он хотел поразить её, ему это удалось. Если не хотел – всё равно удалось.

Одурманивающая магия? Очень хотелось верить, что вмешалось зловредное колдовство, что Альма после танца была сама не своя, потому что Фатамор зачаровал её.

Очень хотелось – но не очень моглось. Она ведь не увидела и не ощутила никаких дурманящих чар. Возможно, потому что ей недоставало магического умения. Возможно, потому что чар не было вовсе. Их нечем было доказать.

Равно как нечем было доказать причастность придворного мага к исчезновению артефакта господина Диантана. И колокольчика Альмы. Даже если сама Альма была уверена, что два исчезновения связаны между собой и явились делом рук коварного Фатамора, – чем она могла подкрепить эти обвинения? Кто бы поверил ей, дерзни она выступить против королевского любимца?

Значит, нужно было собрать доказательства. Найти свидетелей. А если повезёт, то и союзников.

Милли, господин Толмирос, барон Гардфлод могли бы стать союзниками. Если бы не были в единодушном восторге от господина придворного мага. В их глазах Ирртум Блеккингар полностью затмил Джонатана Уилкомби.

Как, неужто члены клуба магов «Абельвиро» поставили под сомнение превосходство своего лидера? Что ж, по меньшей мере, господин Толмирос и барон Гардфлод – да. И их приятели-соклубники, с которыми Альме довелось свести знакомство на балу, тоже.

Ещё до бала по намёкам, обмолвкам и выражениям лица господина Толмироса можно было предположить, что он не являл собой пример беззаветной верности председателю клуба. Теперь же предположение превратилось в факт: господин Толмирос возглавлял фракцию бунтарей, которым были не по нраву устарелые порядки клуба. Молодость тяготеет к обновлениям. И к противоречиям.

Вот почему Альма, попавшая в опалу у господина Уилкомби и его приближённых, была с распростёртыми объятиями встречена сторонниками господина Толмироса. А уж теперь, когда она удостоилась внимания господина придворного мага…

Многое становится понятнее, когда исчезает. Или меняется. Раньше Альма не обращала особого внимания на то, что в доме на бульваре Лайл не бывает гостей, и не подозревала, насколько иным стал образ жизни семьи Гардфлодов после того, как они залучили её к себе. Зато после бала всё переменилось. Каждый день – визиты, обеды, музыкальные и танцевальные вечера. Сколь бы ни был просторен дом, порой в нём становилось тесно от визитёров.

И каждый день – разговоры о господине придворном маге. Он так долго не показывался в обществе – и вот наконец избранным счастливцам довелось увидеть его на балу, и то и подойти к нему, а то и… Тут Альма вновь оказывалась в центре внимания и была вынуждена в очередной раз отвечать на вопросы, делиться воспоминаниями.

Но труднее было не пересказывать одно и то же, а следить за языком, чтобы не сболтнуть лишнего. Вздумай Альма ополчиться на господина придворного мага в обществе его поклонников, она вряд ли бы встретила понимание…

…если бы вообще сумела промолвить хоть слово о том, кем придворный маг – Фатамор! – был на самом деле.