Магические узы

– Знаешь, Птаха, – парень осторожно пошевелился, чтобы приподняться на горке подушек, – придется тебе меня развлекать.

Я брезгливо сморщилась и, подперев голову рукой, проворчала:

– Отчего-то все Ветровы хотят или расслабиться, или развлечься за мой счет! – Стриж с любопытством стрельнул глазами, но продолжения не дождался, вместо подробностей получив сварливую тираду: – Твои развлечения все, без исключений, травматичны, а ты и так пошевелиться не можешь!

– Здесь не придется шевелиться, – не унимался парень, явно почувствовав слабину. – Это старинная аггеловская забава!

– В ней участвуют боевые шары? – сухо уточнила я.

– Нет, – он улыбнулся, – но если хочешь, мы с тобой через пару недель сыграем в аггеловские мячи!

Помня боевой диск, у меня возникло подозрение, что мячи на самом деле являлись магической взрывчаткой, и, скорее всего, мне придется носиться от них по армейскому полигону желательно в шапке-невидимке.

– Только через мой труп! – буркнула я, следя, как жестом фокусника из-под подушки Стриж вытаскивает два одинаковых костяных кубика размером чуть больше игральных костей.

– Значит, правила простые, – Стриж взвесил на кубики на ладони, – у кого очков меньше, тот рассказывает о себе какую-нибудь правдивую вещь.

– Детская игра, – хмыкнула я презрительно.

– Да, – кивнул тот жизнерадостно, – но при этом в детских играх не ставят по целковому за историю.

– Ты всегда играешь на деньги?

– Конечно, – Стриж в азарте подбросил кубики, – а интерес тогда?

Игральные кости шибанулись друг о дружку и, отпрянув в разные стороны, покатились по мятой простыне. Вспыхивая, они запрыгали на складках простыни и остановились. В воздухе неожиданно замерцали крупные объемные цифры зеленого цвета. Несколько раз номер поменялся, пока, окончательно не утихомирившись, не замерли на двенадцати.

– Это даже смешно, – фыркнула я. Перебить высшую комбинацию было все равно невозможно. – Ты мухлюешь!

– Ты мне проиграла целковый! – расплылся в улыбке парень, заработав надменное хмыканье.

– Давай, изверг, выпытывай подробности моей личной жизни.

Спору нет, Стриж – прекрасный актер. Он, безусловно, сделал вид, как будто крепко задумался, даже щеки надул, а потом невинно уточнил:

– А что случилось между тобой и моим братом, пока я тут спал?

В первую секунду я опешила, а потом так густо покраснела, нервно усаживаясь и скрещивая ноги, что у приятеля не оставалось никаких сомнений о роде вчерашний занятий. Не выдержав пристально взора, я отвела глаза, совершенно пунцовая, как спелый томат.

– Веда? – парень изогнул брови, заставив меня смущенно кашлянуть в кулак, а потом расстроено простонал: – Я не могу поверить! Ты не могла так сглупить! Ты же умная девушка!

– А ничего и не произошло, – пробормотала я, лихорадочно вытягивая из вышивки на подушке шелковую нитку.

– И уж, конечно, это была не заслуга Ратмира! – фыркнул Стриж.

– Безусловно, – раздалось из дверей. Рука дернулась, нитка лопнула, и я испуганно вскинулась. Ратмир в вязаной шапочке, натянутой до самых бровей, прислонился к косяку, скрестив руки на груди, и выглядел ошеломляюще недоступным. За его спиной через распахнутую дверь буйствовало весеннее солнечное утро. До меня донесся запах свежести и цветущей зелени. Получилось, что, увлекшись игрой, мы со Стрижом даже не заметили появление его брата.

– Сколько на кону? – спросил Ратмир и, входя, плотно закрыл дверь.

Сердце кольнуло, я порывисто отвернулась, сосредоточенно подсчитывая количество розовых цветков на наволочке.

– Целковый, – нахально заявил Стриж. Мой конфуз его, несомненно, веселил, и парень отчаянно желал увидеть развитие конфликта. Так и захотелось его стукнуть, жаль, что раненный.

– Пожалуй, пойду, – не глядя ни на кого, пробормотала я, поспешно слезая с ложа.

– У тебя есть секреты, которые ты не хочешь нам раскрывать? – остановил меня Ратмир, заставив испуганно сжаться.

– Не такие, как у тебя, – я дернула плечом, чувствуя себя мелким лгунишкой. Ветров старший определенно на что-то намекал. Черные глаза были, как порох, сверкающие и взрывоопасные. Что он имел в виду? Богдана?

– Ну, тогда бросай! – изогнул брови Ратмир.

Мне не нравилась эта игра, в ней таилось что-то неправильное.

– Ты бросай! – настырно кивнула я и нервно спрятала руки в карманы.

Насмешливо хмыкнув, тот подошел к кровати, потряс кубики в кулаке и резко швырнул. Проскакав по постели, те поколебались еще мгновение и выдали двенадцать очков. Так и знала, что у костяшек смещен центр тяжести!

– Говори, – предложил Ветров старший.

Рассеянно покосившись на Стрижа в бесполезном поиске поддержки, после неловкой паузы я, наконец, выдавила из себя правду, о которой никогда бы не рассказала даже лучшей подруге, если бы она у меня имелась (как-то вышло, что среди знакомых и приятельниц лучшей подружкой мне являлся старший брат):

– Я боюсь своего отца.

На смуглом лице Ратмира расцвела ехидная понимающая ухмылка, так и захотелось ее потушить хорошей оплеухой.