Магический Марксизм. Субверсивная Политика и воображение

Любой участник любого альтернативного проекта сегодня – в Тарнаке и в Рио, в banlieue и в bidonville, при захвате пустующей земли и нелегальной «оккупации» – слишком хорошо знает, что отказ от формальной работы, «свободный труд» неизбежно оказывается дьявольски серьезным делом. Участие влечет за собой затраты времени (многих и многих вечеров!), небезопасность влечет за собой сомнения, нехватка ресурсов требует интенсивного напряжения. Не подлежит сомнению, что «высвобожденное время не означает отдых, – говорит Невидимый комитет. – Свободное от работы время, время простоя, время пустоты или страха пустоты – все это имеет отношение лишь к миру работы». И напротив, когда у нас будет свободное время, «не будет времени, которое нужно заполнить, а будет высвобождение энергии, не сдерживаемой никаким “временем”»[186]. В свободное время случается сартровский прыжок к свободе, появляется ответственность, которую человек должен взять на себя, чтобы утвердить свою свободу. Мы одни ответственны за смысл ситуации, в которой живем; мы одни придаем смысл нашему миру. Ответственность тяжела: мы делаем сознательный выбор, чтобы освободить себя, чтобы довериться себе, а затем должны принять ответственность за сделанный выбор. Тем не менее эта ответственность не имеет ничего общего и не должна иметь что-то общее с буржуазным или неолиберальным представлением о персональной ответственности, об ответственности за то, что кто-то тебя эксплуатирует. Коммунистическая ответственность, напротив, означает ответственность за самоутверждение, а не за самоосуждение.

Во сне время претерпевает странные трансформации; перестает быть линейным, скачет, сжимается и распадается. События происходят раньше срока или одновременно, без всякой рациональной последовательности и постигаемого разумом временно́го порядка. Все становится похоже на роман в духе магического реализма – который начинается с конца и потом ведет повествование от окончания к началу, рассказывая свою историю как диковинную хронику, которая прозревается. Марксистская утопическая мысль должна ныне перенять эти особенности, стать хроникой прозреваемого возможного мира, такого мира, в котором свободное время не тратится впустую, как рабочее время, но к которому относятся дьявольски серьезно, с предельным вниманием, как к величайшему акту нашего воображения. Есть два варианта этой парадигмы прозреваемого возможного мира: хроника смерти или хроника жизни, реальное будущее с одной стороны, воображенное будущее – с другой. Иными словами: общество «посттруда», в котором создание богатства более не связано с работой по найму, содержит в себе возможность и понятного будущего, полного угроз, и ирреального будущего огромных возможностей; и ни один из вариантов не совпадает вполне с теми, которые Маркс предсказывал в «Grundrisse».

Капиталистическое общество «посттруда», наше реальное будущее, представляется не столько обществом, где труд является потребностью экономической, сколько таким, где труд выступает идеологической и политической необходимостью, связанной с сохранением стабильности и легитимности системы работы без работников, обеспечивающей то, что работники (и бывшие работники) остаются потребителями и тем или иным образом «приемлют» мир нематериального труда. Здесь и коренятся опасности: прежде всего та, что желание иметь больше свободного времени, стремление работать меньше (разделяемое, как представляется, сегодня многими работниками) будет использовано против самих же работников, в качестве предлога для разобщения людей, характерного для неолиберального государства, предлога для пропаганды стратегий «самопомощи» как формы самовоспроизводства и самоэксплуатации, как средство социального контроля: «Мы все – предприниматели!» Другая опасность состоит в том, что безработица, постоянная угроза потери работы, временная и неквалифицированная работа, временные контракты и сдельщина, работа, получаемая спорадически и низкооплачиваемая, приведут к возникновению никогда не исчезающей и в высшей степени неконфликтной массы трудящихся, которых предприниматели смогут легко нанимать и легко увольнять в зависимости от колебаний циклов деловой активности. Так на горизонте появляется то, что Маркс называл «промышленная резервная армия»: прекаризация становится ключевым словом для обозначения «относительного перенаселения» сегодня, покорной массы трудящихся, возникающей в ходе процессов накопления капитала[187].