Магический поединок

– Б-боюсь, я не могу, – сказал он, ломая голову в поисках оправдания. – Я застрял на дереве.

Он тут же сообразил, что следовало сослаться на учёбу, домашнюю работу или что-то другое, ласкающее слух старых перечниц. Можно было даже испробовать подагру или больное колено.

Тётя Пэтти не одобряла школьные каникулы. По её мнению, все дети – ужасные создания, которых нельзя предоставлять самим себе даже ненадолго, а подростки и того хуже.

– Тогда сиди там, – сказала Пэтти. – Не получишь ни крошки, пока в гараже не будет убрано. – Она торжествующе подняла ключ, и Чарли понял, что это не что иное, как ключ от кухни. Тётя Пэтти его поймала, и она это знала. – Это научит тебя не баловаться с моими зубами, слышишь? Я тебя так нагружу делами, что у тебя не будет времени на новые пакости… вот увидишь.

Чарли соскользнул с дерева, чувствуя себя по-настоящему несчастным. Он отбился от ходячих мертвецов и спас человека от автобуса с помощью волшебной палочки, а теперь должен убрать гараж. Чарли оглядел траву, прикидывая, не прикорнуть ли на ней на несколько часиков, а затем – каково будет питаться ею одной до конца каникул.

Делать было нечего, и Чарли направился в гараж. Он вытащил весь хлам на подъездную дорожку и приступил к долгому процессу упаковки по одному предмету за раз. Маме наскучил математический канал, и она вышла посмотреть – не помочь, а просто посмотреть.

– Эта женщина невыносима, – сказал Чарли, пытаясь удержать набор инструментов примерно из сорока предметов без ящика. – Кажется, мой желудок съел сам себя. Только подумай: столько лет ты откармливала меня впустую. – Он бросил инструменты на землю, повернулся перед старым зеркалом в пол и разгладил футболку, проверяя, не исхудал ли. – Представь, сколько денег потратила. Мои килограммы, знаешь ли, вроде вложения, а теперь она выбрасывает их на ветер. Не желаешь защитить свои инвестиции?

– Ну, представь себе, не одному тебе приходится туго. Меня тоже не пускают на кухню, чтобы я ничего тебе не вынесла, а ты знаешь, какая у меня слабость, когда я недополучаю сахара.

– Так ты сегодня ещё не ела? – спросил Чарли, глядя на крошки на её кофте.

Она мрачно покачала головой:

– Ничегошеньки.

– Ну, считай, тебе ещё повезло. В последний раз я ел вчера утром у Элли. Желудок думает, что мне перерезали горло. – Он схватил очередную тяжеленную коробку и потащил её по бетонной дорожке. И вдруг уловил приглушённый шелест, который тут же узнал.

Мама втихаря запустила руку в пакет с печеньем, который засунула себе под блузку. Она отвернулась и кашлянула, незаметно засовывая печенье в рот.

– А ещё, когда я пошла в туалет, она спросила меня, сколько квадратиков туалетной бумаги я собираюсь использовать.

– Что ты ответила?

– Пятнадцать, и она сказала, что это слишком много, и дала мне четыре. Мне пришлось вырвать несколько страниц из комикса, лежавшего возле ванны.

Чарли вскинул голову:

– Что?! Мой комикс! – Он сжал кулаки и завыл от досады и в этот момент понял, что ведёт себя, как Далия. – Ты должна выпроводить её. Я больше этого не вынесу.

– Я с ней поговорю, – пообещала мама, но Чарли знал: она этого не сделает. Она избегала конфликтов любой ценой.

– Она всегда была такой? Удивлён, что ты продержалась так долго. – Чарли поднял отвёртку, размышляя, сможет ли с её помощью снять кухонную дверь с петель.

– Нет, после свадьбы всё стало намного хуже.

– Её свадьбы? Хочешь сказать, кто-то взаправду захотел на ней жениться? – Чарли считал подобное физически невозможным. Он представил себе перепуганного жениха, которого приковали к обручальному кольцу. – А он, ну, знаешь, был в коме или вроде того? Как он выглядел в тот день? Мне ты можешь рассказать правду. Его держали с обеих сторон? Его возили по залу в тележке?

Мама Чарли устало махнула рукой.

– С ним всё было в порядке, Чарли. – Она повернулась спиной. Снова послышался хруст, за которым последовал очередной кашель.

– Что же случилось?

– Не знаю. – У неё изо рта посыпались крошки. – Пэтти надела кольцо, закричала, а затем побежала обратно по проходу.

Звучит как-то странно.

– Что ты сделала?

– Побежала за ней. В те времена я была гораздо спортивнее – тогда сердце ещё не начало сбоить. Лёгкие были раскрыты, и я не страдала мигренями.

– Так и что там случилось на свадьбе? – спросил Чарли, пока мать не утянул разговор о болячках. Эта тема была одной из её любимых. Она могла часами висеть на телефоне, рассказывая торговым представителям про рези в мочевом пузыре, натоптыши и заложенный нос.

– Какая разница? Это было так давно… Помню только, что тогда Пэтти сказала, будто, надев кольцо, она сразу увидела, кто он на самом деле.

– Кто он на самом деле? – повторил Чарли. – И что это значит?

– Пэтти сказала, что одно мгновение рядом стоял её жених, а уже в следующее он походил на мертвеца, словно пробыл в воде слишком долго. У того мужчины был племянник. Думаю, ему в то время было около десяти. В общем, он держал подушечку от того самого кольца, и Пэтти заявила, что мальчонка похож на дьявола. Прямо так и сказала: похож на дьявола.