Магическое путешествие с Пауло Коэльо

Я осталась сидеть в кресле, размышляя над ее словами. Пауло однажды причинит мне боль? По какой причине? Почему? Если поверить в ее слова и допустить, что и она, как Абрар, является проводником информации, то, значит, я снова иду к боли. Я хочу избавиться от нее, но в итоге все равно приду к ней. Неужели это проклятие никогда меня не оставит?

Иногда я испытывала такую ненависть к Пауло. Совершенно без оснований. Именно ненависть. Я хотела уничтожить его. Не убить, нет. А просто стереть с лица земли, убрать из Сущего. Я ненавидела его, но эта ненависть жила где-то не во мне, она появлялась в определенные моменты, захватывала меня, и тогда, если я была рядом с ним, я спешила уйти, чтобы он ничего не заметил. Я думала, что причина только во мне. Это мои проблемы, проблемы с психикой. Ведь некоторые меня считали сумасшедшей. Я, впрочем, тоже так о себе иногда думала. Иногда я действительно словно сходила с ума. Но, может быть, ненависть к Пауло имеет характер прозрения будущего? Я ее испытываю за ту боль, которую он мне причинит? Почему иногда мне хочется предъявить к нему какие-то претензии, словно он в чем-то виноват?

Сейчас, когда я пишу эту книгу, я уже прочла его версию путешествия. Что касается нашей встречи, ему нужно было, чтобы я простила его за предательство, которое он совершил по отношению ко мне в прошлой жизни. Так ли это? Меня не преследовали такие видения, но эта беспричинная ненависть и обида – не являются ли они сигналом, что все так и есть на самом деле? Что ему есть за что просить прощение? И та сцена в номере, перед отъездом, – я тогда словно увидела его, и тогда мне стало очень больно. Я увидела это глазами души. И поэтому я рыдала… Ведь если он не попросит прощения, если не получит моего прощения, ему придется нести груз предательства до конца этой, а может быть, и следующей жизни. Я верю в карму, несмотря на то, что являюсь христианкой. Зачем я говорю про это? Я ощущаю, что мы встречаемся для того, чтобы закрыть кармические уроки. И вот мы с ним встретились, и все происходит очень напряженно. Ему тоже непросто. Порой я ощущаю, как Пауло тяжело. Ему хочется сбежать, уйти от меня. Я являюсь причиной его беспокойства, и в то же время он должен идти со мной по этому пути, чтобы сделать то, что нужно. Пройти урок прощения.

А я не знаю, за что я должна его простить.

Завтра мы вновь окажемся в поезде. И вновь будут разговоры за столом, вечерние посиделки, интервью, камеры, журналисты на каждой станции, смех и слезы, шутки, и ревность, и разочарование. В Новосибирске нас ждет очередная автограф-сессия, и мне придется повторить эксперимент по выбору той, которая должна сыграть важную роль в нашем путешествии. Я снова ошибусь? Или же история с Абрар помогла мне стать мудрее? Не знаю.

С этим мыслями я уснула. Утром мы встретились за завтраком, Пауло был весел и как-то по-детски игрив.

– Ева, ты вчера так внезапно исчезла. Я уже начал беспокоиться, что тебя похитили. Где ты была?

– Я пошла спать. Все эти события вымотали меня. Извини, я не сказала тебе. Ты был занят разговором. Я решила тебя не беспокоить.

– Все в порядке? Ты какая-то странная…

– Да. В порядке. Просто думаю о том, по какой причине я прохожу через искания и… почему я ощущаю порой такие чувства, в которых сложно признаться даже самой себе.

– Ты говоришь о… любви?

– Нет, нет… Я, к сожалению, говорю об обратном. О ненависти.

Мне не хотелось с утра начинать этот разговор, но он сам меня спровоцировал. Поэтому я решила не откладывать.

– Ненависть? По тебе не скажешь, что ты кого-то ненавидишь. Разве что саму себя.

– Да, Пауло, возможно, я ненавижу себя, а заодно и тебя. Иногда я тебя просто еле выношу… Извини, что говорю так откровенно. Меня беспокоит это чувство. С другой стороны, ты знаешь, что я… я испытываю к тебе любовь, которая трансформирует меня. Ты видишь, как я меняюсь. С каждым днем я все мягче, глубже. Все больше понимаю и принимаю. И вдруг эта ненависть… Мне кажется, что ты что-то должен сделать и не делаешь. И это меня ужасно злит! Я вижу, как ты избегаешь подвига, труда, уходишь от задачи. Прячешься за маской писателя, и это дает тебе основание шутить там, где нужно быть предельно серьезным. И я понимаю, что не имею права, ну, по крайней мере, здесь и сейчас, требовать от тебя чего-то. Но меня раздирает это чувство! Я обязана тебе сказать. Обязана пробудить тебя к свершению этой задачи, и в то же время я боюсь быть самозванкой, которая лезет, куда ее не просят. Ведь ты и сам знаешь, для чего ты тут и что тебе делать.

Пауло улыбнулся.

– У тебя есть все основания испытывать ко мне те чувства, которые ты испытываешь. Однажды ты поймешь все… Сейчас слишком рано. А пока я могу лишь сказать тебе, что та боль и злость, которые ты испытываешь, должны трансформироваться в любовь. Другого выхода нет. Для этого мы здесь.

В это время к нам подошел издатель, и нам пришлось прекратить разговор.

– Пауло, машины ждут. Поезд через полтора часа. Пора выезжать.

– Хорошо. Мы идем.