Магическое растениеводство средней полосы. Том 1

— Тем более! Двадцать пять лет! — она закатила сияющие в полумраке комнаты зеленые «фары». — Это у тебя в такой юности и пристрастие к алкоголю, и бородища за ночь отрастает, как у разбойника с большой дороги. А что же будет к пятидесяти, когда ты немного подрастешь?

— Оооо, остановитесь, голова раскалывается, — простонал Феликс, на автомате ощупывая «разбойничью» бороду.

Неизвестно, что за разбойники встречались на жизненному пути Катерины Ивановны. Судя по короткой щетине, которую Феликс обнаружил на щеках, преступники (безусловно, глубоко несчастные и обреченные на страдания), за сутки перед встречей с ведьмой тщательно брились.

Чем заканчивались такие встречи, Феликс старался не думать. Отчего-то он был уверен, что разбойники имели в своем арсенале минимальный набор оружия и веревок, чтобы добровольно избавиться от мучений. В отличие от него.

— Пожалуйста, можно мне… веревку? — умоляюще попросил он, падая лицом обратно на подушку, когда кошка начала новую серию поучений, — Не надо... Я все понял, был не прав. Только остановитесь. А то мне снова нужно будет подеградировать. Там же вчера что-то осталось?

Он потер виски, припоминая — в ведре точно было еще на пару кружек. Сейчас они пришлись бы к месту. Вдохновленный этими мыслями, Феликс собрался и повернул голову в положение, более удобное для неспешного осмотра комнату.

Увы! Ведро из комнаты бесследно исчезло. Видно было только камин, кресло, большой сундук, покрытый лоскутным одеяльцем. На стене — пучки сушеных трав на гвоздиках. В углу — метла.

Ни вожделенного ведра, ни украшений на стенах, ни зеркала, чтобы любоваться своей неземной красотой и накладывать макияж, ни горы плюшевых зверей... За годы в общаге Феликс не раз бывал в гостях у одногруппниц и... чтобы в комнате не было шкафа для одежды!? Обстановка у Катерины была простая, почти спартанская.

— Да, — ехидно протянула пушистая спартанка, обходя распластанное на кровати тело, — пирушка переехала в соседний замок, а пьяных карликов забыли, — она уселась напротив его лица, с наслаждением пользуясь бесподобной возможностью доминировать и унижать.

— Нормальный у меня рост, — не понял Феликс, вытягивая ноги еще дальше за пределы кровати.

— О, — обрадовалась Катенька, — слух в норме! А вот речь пока бессвязная. Так и запишем, пациент несёт ерунду. Впрочем, как всегда! — она сощурила свои ядовито-зеленые изумрудики до тонких щелочек и дернула хвостиком — Феликс реагировал вяло, ей не нравилось.

— Надеюсь, вы мне снитесь, — честно признался стажер, — я проснусь и вас не будет.

— Ну это уже хамство! Я тут его бужу не покладая лап, а он валяется сосиской! — возмутилась она.

«Во вчерашних, кстати, носках валяюсь, — подумал Феликс и вспомнил, что надел их вчерашним утром, еще в Москве, — для кошачьего носа они, наверное, пахнут на весь дом».

— Я ему и антипохмельного принесла и завтрак организовала! — кошка беспокойно перебрала лапками. — А он?! Фшшш! Где благодарность? Где вежливость?!

Слова «антипохмельное» и «завтрак» оказали на Феликса ожидаемый магический эффект: нашлись силы сесть, потом — доползти до тумбочки, на которой стоял стакан с бледно-розовой прозрачной жидкостью, тарелка с жареной яичницей, густо посыпанной сыром и совершенно бесподобного вида бутерброд с ветчиной.

Употребив жидкость, показавшуюся на вкус обыкновенной водой, Феликс сам не заметил, как проглотил еще теплую яичницу. Увлеченный питанием, он откусил за раз добрую половину бутерброда и замер. Раз. Гудение пропало. Два. Головная боль отступила. Три. Краски стали ярче, в комнате будто посветлело.

— Эт-то фто? — спросил он, забыв, что во рту у него все еще изрядный бутербродный кусь. С удивлением посмотрел на оставшуюся половину у себя в руке, на пустую тарелку с лежащей поперек деревянной вилкой, на стакан с остатками бледно-розовой водички на дне.

— Это фамильный рецептик Луизы, — ехидно осведомила Катерина. — Держит для особых алкоголических случаев. Понравилось?

— Нет. То есть, не знаю. — Феликс дожевал откушенное, понял, что больше не хочет, и положил оставшийся бутерброд на тарелку. Прислушался к себе: в животе булькало, пальцы на ногах покалывало. — Странные ощущения, не уверен, что хочу повторить... Катерина! Не дуйтесь и... спасибо.

— Я не дуюсь, — насупилась кошка и отвернулась в стену.

— Дуетесь, — усмехнулся Феликс, — у вас хвостик, как метелка для пыли, он вас выдает.

Она обернулась, рассматривая предателя — хвостик распушился еще пышнее.

— Чертов хвост! Ладно, мы с тобой разберемся, — в голосе кошечки прозвучала угроза, хвост испугался и распушился еще больше. — Балбес, ты что делаешь?!

Над лесом поднималась светлая полоса — небо и правда белело, а Феликс — опаздывал на защиту курсовой. Не впервые, конечно. Но что-то подсказывало — Луиза вряд ли поверит, что он не успел к рассвету из-за пробки на Тверской. Пока Катерина изучала выданную ей вампирским артефактом пятую конечность, он выудил из рюкзака свежие носки и запасную футболку.

Возмущенный вопль застал Феликса в момент, когда он стягивал с себя вчерашнюю футболку.