Магия беды

В это время года, когда солнце красуется высоко в небе, а из облаков льются нежные дожди, «Цветочный мир», крупнейший питомник в Шампейне, с легкостью оправдывал свое названию. Медовые ароматы жимолости и лаванды окутали Хантер еще до того, как они с Джексом подошли ко входу. Она вздохнула, позволив летним запахам увлечь ее с практически пустой парковки, через раздвижные двойные двери питомника, мимо рядов с горшками и пакетиками семян, садовых скульптур и уличных растений к информационному стенду, располагавшемуся рядом с черным входом в главное здание. Киоску под названием «Вопросы и ответы» было самое место на пляже: с его соломенной крышей, разноцветными фонарями в форме орхидей, закрепленными вокруг стойки, за которой стояла загорелая блондинка.

Джекс провел рукой по своим землянисто-каштановым волосам, уложив челку, прежде чем разгладил спереди футболку и стряхнул пылинки с шорт.

Он… прихорашивался?

Хантер проводила взглядом лучшего друга, который подошел к киоску и позвонил в маленький колокольчик, расположенный в центре стойки.

Мягкие локоны сотрудницы рассыпались по плечам, когда она повернулась к ним лицом.

– Привет, чем я могу вам помочь? – Ее голос напоминал сияние звезд: яркий, чистый и чарующий.

Во рту у Хантер пересохло, и она пожалела о том, что не поправила свои волосы, не избавилась от своего скучного хвоста, который свисал по спине словно плотно сжатые соцветия камышей.

Прислонившись к стойке, Джекс через плечо взглянул на Хантер.

– Как, ты говорила, называется та штука?

Язык Хантер словно прилип к нёбу, спрятавшись за зубами. Не было никакого смысла влюбляться в кого-то в Гудвилле. В тот единственный раз, когда это случилось, Челси Парэм носилась по школе с криками, что Хантер пытается обратить ее в лесбиянку. После того памятного дня в средней школе Хантер решила, что ни одна девушка Гудвилля больше не будет привлекательной.

«Они все бородавчатые жабы», – говорила она, когда мама, обняв ее лицо ладонями, прижалась к ее лбу своим.

«За пределами Гудвилля существует целый мир», – прошептала тогда Эбигейл и поцеловала Хантер в кончик носа.

– Инсектицид. – Хантер прочистила горло и присоединилась к Джексу. – От древесных червей.

Голубые глаза девушки, цветом напоминающие яйца малиновки, на нежном округлом лице заблестели, когда она встретилась взглядом с Хантер.

– Позвольте показать вам карту. Когда деревья зацветают, питомник превращается в лабиринт. – Она смахнула кудрявый локон с щеки и достала карту из-под стойки. – Мы здесь, – сказала она и, взяв красный маркер из стаканчика около колокольчика, нарисовала звезду над информационным стендом. – А вам надо будет пройти вот сюда. – Она нарисовала линию от киоска, мимо крытого павильона с карликовыми деревьями в горшках и участка с растениями, цветущими только на открытом солнце, и к дальней части заповедника, где еще одной звездой она пометила палатку «Контроль вредителей». – А тут обычно работаю я. – Она дважды обвела «Съедобная органика» и посмотрела на Хантер. Уголки розовых губ дернулись вверх, и девушка продолжила: – Если вернетесь, спросите Грейс.

Ноги Хантер превратились в желе, и она свернула карту и пошла прочь от информационного стенда, слегка покачиваясь.

Под ногами Джекса захрустел гравий, когда он последовал за своей лучшей подругой.

– Ее зовут Хантер. Она потрясающая, – выкрикнул он Грейс. – И она определенно вернется сюда еще!

Щеки Хантер пылали, а ладони взмокли от пота. За пределами Гудвилля существовал целый мир, а Хантер не пришлось далеко уезжать, чтобы найти его.

– Подруга. – Джекс стукнул Хантер по плечу. – Почему ты убегаешь? Вернись и поговори с ней. Она явно заинтересована.

Хантер приостановилась и развернула карту, которую сжимала в руке. Красный маркер отпечатался на поцарапанных ладонях, которые она наколола накануне вечером.

– Я даже не знаю, что сказать ей. Мне никогда не доводилось заниматься подобными вещами.

– Я буду твоим вторым пилотом, – сообщил он, уворачиваясь от осыпанной пыльцой пчелы. – У меня даже речь заготовлена: «Это Хантер Гуд. Самая лучшая, умная, добрая, талантливая девушка, которую вы только встречали». – Наморщив лоб, он почесал подбородок. – Надо кое-что доработать, но я буду действовать, исходя из конкретной ситуации.

Свернув карту, Хантер убрала ее в передний карман.

– Что с тобой не так? Я не призовая свинья, Джекс. Ты не можешь разодеть меня и продать тому, кто больше заплатит. – Гравийная дорожка сменилась кладкой из круглых речных камней, когда они вошли в крытый павильон с бонсаем и стали лавировать между стендами с миниатюрными деревьями и кустарниками.

– Хан! – Джекс перегородил ей путь, засунув руки в карманы. – Сейчас многое происходит. Я понимаю это, но хочу только лучшее для тебя. Я не какой-то там урод. – Тонкие морщины беспокойства в уголках его глаз исчезли, когда он приподнял брови. – Я не считаю тебя куском мяса, который можно бросить на съедение гиенам, обожающим женщин. Я всего лишь хочу помочь.

Хантер начала ковырять кончик ногтя большого пальца.