Магия безмолвия. Эпизод II

В следующий миг я оказался у алтаря, прямо за спиной женщины. Резкое движение рук – и такой приятный хруст, успокаивающий метавшегося внутри хищника. Жрица Латимиры упала на пол со свёрнутой шеей и остекленевшими глазами, а я усмехнулся, медленно, не торопясь, пытаясь растянуть удовольствие, сжимая ещё бьющееся в руке сердце кузнеца, который смотрел на меня удивлённым взглядом крохотных поросячьих глазок. Он даже не успел понять, когда смерть в моём лице настигла его. Я слегка склонил голову, чувствуя, как губы растягиваются в жутковатой улыбке, и сжал кулак, сминая в невнятный ком сердце, которое никогда ничего не чувствовало. Ни когда он пытал девушек, ни когда вынимал из их тел рёбра, ни когда тесал человеческие кости, занимаясь своим тошнотворным ремеслом, ни когда спокойно и хладнокровно удерживал бьющиеся в его руках от боли тела подростков… Пожалуй, я слишком поторопился – для него это была лёгкая смерть.

Выдернув из его груди руку, позволяя безжизненному телу кулем тяжело рухнуть на пол, я отшвырнул в сторону раздавленное сердце, брезгливо стряхивая с рук липкие капли вонючей крови с примесью генов орков.

Мои когти без труда разорвали тяжёлые цепи, и кандалы со звоном упали на пол. Склонившись над распростёртой на алтаре Саминэ, у которой не было сил даже на малейшее движение, я осторожно перевернул её, касаясь обнажённой ледяной кожи. Стоило поднять её на руки, как девушка мгновенно сжалась в комок, прижимаясь к моей груди, хватаясь тонкими пальцами с содранными ногтями за плечи так, словно от этого зависела её жизнь.

– Успокойся, котёнок, – негромко, успокаивающе прошептал я, крепко, но осторожно прижимая девушку к себе. – Всё закончилось.

На миг она подняла заплаканное лицо, чтобы посмотреть на меня. Опухшие, такие знакомые золотисто-карие глаза, в которых ещё таились отголоски той невыносимой боли, что ей пришлось испытать, смотрели на меня с благодарностью, облегчением и… удивлением?

– Ты пришёл…

Мелодичный, несмотря на хрипоту, голос, в котором слышалось журчание горного ручья, прозвучал неожиданно, но всё же заставил меня против воли улыбнуться. Как я и думал, воспоминание Саминэ граничило со сном с самого начала.

– Конечно, Саминэ. – Я коснулся губами виска девушки, говоря абсолютную правду, жалея только о том, что не сделал этого раньше. – Я не мог поступить иначе.

Девушка неловко, впрочем, как и всегда, улыбнулась и, прижавшись к моей груди, почти мгновенно потеряла сознание… И в тот же миг картинка вокруг затуманилась, возвращая меня из ночного кошмара-воспоминания девушки в реальность, в угловую комнату в доме мага по имени Таилшаэлтен. И лишь одно осталось неизменным: Саминэ с заплаканным лицом, прижимающаяся ко мне во сне так, как не посмела бы никогда в реальной жизни.

Приподнявшись на локте, я осторожно выпутал свои пальцы из её руки и провёл по влажной от слёз щеке. Жар ушёл, Саминэ просто спала. Кожа её стала мертвецки бледной, а в воздухе витал сладковатый запах свежей крови от пропитавшейся насквозь повязки.

Откинувшись на подушку, я прикрыл глаза, потирая пальцами переносицу. Нужно было сходить за зельями, но на меня накатилась внезапная усталость: я дано не практиковал ментальную магию, тем более такую. Поэтому вместо того, чтобы встать, я машинально притянул к себе спящую Саминэ, перебирая тёмные, спутанные, влажные от пота пряди её волос.

Стоило ли её оружие тех мучений, что она пережила? Пожалуй, однозначного ответа на этот вопрос я сейчас дать не мог. И если бы раньше я не сомневался, то сегодня, увидев то, как девушка сражалась, нет, танцевала с саями, легко скользя по тонкому льду, те отголоски счастья, сверкающие при этом в её глазах… Такой счастливой я не видел девушку никогда.

И всё же то, что произошло больше столетия назад… это было дикостью. Были и другие, более приемлемые и куда менее садистские способы заставить оружие подчиняться своему владельцу. Танорион не раз говорил об этом, и сомневаться в его словах я не мог.

При малейшем воспоминании о храме-кузнице внутри меня волной поднималась мрачная решимость: культ жриц Латимиры должен был перестать существовать. Как только представится возможность, я свяжусь с отцом – Совет Тринадцати должен прекратить эту бессмысленную жестокость. Удивительно, как об этом не задумывались раньше… или просто не знали? Что ж, как только появится свободное время, пожалуй, лично прослежу за тем, чтобы та пара из сна Саминэ увидела свой собственный кошмар наяву. И они больше никогда не смогут ей навредить.

– Тебе здорово досталось сегодня, – неизвестно зачем произнёс я вслух, пальцем прочертив контур тонкой, изящно изломленной брови человечки.

Отзвук её криков, полных боли и отчаяния, до сих пор далёким эхом раздавался в ушах, заставляя меня морщиться.

И самое неприятное, пожалуй, было ещё впереди, когда Саминэ очнётся и вспомнит, что ей снилось. Главное, чтобы это отныне не стало её постоянным кошмаром…

Пожалуй, и с этим я могу помочь ей справиться.