Магия другого мира (СИ)

С помощью маячка он скоро нашёл Натаниэля и Рангику. В лавке одежды. В руках Натаниэля уже было несколько пакетов, а ведь Матсумото только разошлась…

— Учитель, я думаю нам пора возвращаться в гостиницу. У Натаниэля есть дела, а мы ему… — попытался спасти эльфа Ичиго.

— Ой, точно! Натаниэльчик, прости! Идём скорее! Ичиго, вижу ты неплохо закупился. Как всё прошло?

Ичиго вспомнил эльфов из первой лавки, свои поиски оружия и получение клинка Бездны, как для себя прозвал он меч… и честно ответил:

— Неплохо…

========== Глава 13 ==========

Праздник народа эльфов, проходящий раз в сотню лет, начинался со Дня Крови. В этот день эльфы должны были возносить своим богам благодарности за благополучие своих семей, просить исцелить тяжёлые болезни, проводить ритуалы, очищающие и омолаживающие организм. Но День Крови и соответственно сам праздник должны были начаться лишь через два дня, которые магам оставалось наслаждаться отдыхом и подготовкой к торжеству. Если Рангику воспринимала это, как подарок Небес, Ичиго не был столь легкомысленным.

Дни, предшествующие празднику, были самыми лучшими и одновременно самыми скверными в жизни Куросаки. Натаниэль, для более скорой адаптации Ичиго к своему клинку, предложил дружеские спарринги. Сам эльф сражался длинным тонким клинком, напоминающем рапиру, и кинжалом, отчего Куросаки посчитал затею провальной сразу: его двуручник против двух быстрых клинков. Так и было в реальности. Хоть меч и был лёгким сам по себе, из-за сильных замахов, присущих оружию подобных габаритов, Ичиго требовались лишние секунды, чтобы остановить меч и провести атаку в другом направлении, за которые Натаниель успевал оставить на нём лишние порезы. Да и со стороны эльфа это было остаточно опасно, всё же клинок Бездны разрубил бы его пополам, как нож масло, стоило ему хоть раз замешкаться, отчего Куросаки не мог сражаться в полную силу, опасаясь навредить новому другу.

От этих спаррингов у Ичиго болело всё тело, и это, естественно, сказывалось и на его самочувствии в целом, и на выносливости, и на состоянии духа, чем дальше пользовался сам клинок Бездны. Сначала Ичиго не понимал, как меч будет влиять на него, но в первую же ночь осознал. Клинок дарил ему внутреннюю пустоту, насылая апатию и бессилие, от которых с трудом избавлял его Зангецу. Дракон предполагал, что это происходит из-за милосердия Ичиго, которое раздражает силу Бездны, привыкшую легко отбирать чужие жизни. Но, пока что, ничего с этим поделать Куросаки не мог и приходилось терпеть нападки клинка.

В свободное время их навещала сестра Натаниэля — Лириэль. Она с удовольствием показывала магам Светлую Цитадель и знакомила с разными эльфами, среди которых оказались и несколько знакомых продавцов клинков. Она водила людей на концерты, которые устраивались прямо на поляне под раскидистыми деревьями с красивыми светящимися фруктами и цветами, заменяющими эльфам лампы, или в огромных особняках в красивых залах.

Иногда они беседовали. Эльфийка с живым интересом внимала рассказам о людских городах, обычаях и всяким мелочам, привычным людям, но непонятным эльфам. Как объяснил Ичиго Натаниэль, их семья занимала высокое положение в эльфийском обществе и поэтому Лириэль не могла покинуть лес до достижения совершеннолетия, которое у эльфов наступало лишь на трёхсотый день рождения. Лириэль тоже поведала магам кое-какие подробности из жизни при дворе. Чаще всего она рассказывала им об истории эльфов и Эльфийского леса, разумеется лишь то, что могло быть передано людям.

Весь город между тем охватило праздничное настроение. Куросаки часто слышал и наблюдал, как вечерами эльфы поют цветам и деревьям, огню и воде. Каждый день из других эльфийских городов в Цитадель прибывали сотни эльфов — никто не желал пропустить праздник. Гостиницы быстро заполнялись и Куросаки справедливо опасался, что людей вроде них могут и выставить вон, но Лириель разрушила его опасения тем, что у эльфов не принято так поступать с гостями.

Наконец, праздник начался! Ещё до рассвета Ичиго и Рангику подняли брат и сестра, упросили одеться в новую одежду, чтобы не выделяться на фоне других, и вывели на поляну у дворца, где уже толпились сотни эльфов.

Замок тоже был отдельным произведением искусства. Он разительно отличался от Академии или Варвельта, хоть как и они, имел в своей основе светлые тона. Если Академия одним видом показывала свою мощь и громоздкость, Варвельт — силу и власть, то Цитадель — изящество и спокойствие. Тонкие белые башни, множество мостов, привычных для архитектуры эльфов, статуи воителей и мыслителей, маленькие детали, которые, с одной стороны, казались незаметными, но с другой — полностью меняли вид дворца. Золотые и янтарные вставки в виде камней и деревьев со столь необычным цветом листьев дополняли общий вид. Дворец был столь велик, что уходил вверх сквозь листья гигантских деревьев и Ичиго был уверен, что с самой высокой башни можно было увидеть и Академию и солнце, восходящее за кромкой моря.