Магия и кровь

— Бабушка, — лепечу я. Такого просто быть не может.

— Давай сосредоточимся на том, что тебе нужно сначала влюбиться. Договорились? А потом разберемся с остальным по мере поступления. Кто он?

— Его от меня тошнит, да и я от него не в восторге. — Я гляжу на свои босые ноги. — Его зовут Люк Родригес. Он стажер из «Ньюгена» и, по-видимому, один из питомцев Джастина Трембли.

Папа прямо-таки щерит зубы, но старательно это прячет за маской безразличия, когда Прия сжимает ему локоть. Мамины глаза становятся круглыми, с пальцев тетушки летят искры. Дядя скрещивает руки на груди и старается не смотреть в мою сторону. Только бабушке удается соблюсти лицо. Но оно у нее слишком спокойное. Неубедительно.

Я смотрю на двоюродных — они растеряны не меньше моего. Кроме Кейс, которая зажмурилась и зажала ладонями уши — похоже, в ее голову так и хлынули чужие эмоции.

Мне вспоминаются слова Роуэн Вонг: «Нельзя безоглядно всем доверять, особенно людям со стороны».

Но мои родные никогда не относились так к тем, кто не из нашей общины. Кейша постоянно ходит на свидания с не-колдунами. Значит, дело не в том, что они недовольны, что Люк и его покровитель не обладают волшебными способностями. Я нервно сглатываю.

— Что я такого сказала?

— Я всегда говорил, что предки дают нам те задания, в которых мы нуждаемся. — В папином голосе слышатся подавленные ноты, похожие на свист плети, и говорит он сквозь сжатые зубы. — Генетика не соврет. Вот и мальчик, вот и задание.

— Ты что, серьезно?! — выпаливает Прия. Похоже, ее достало нас слушать, и она подхватывает Иден на руки и выходит. Иден хнычет, поскольку не хочет пропускать самое интересное, хотя, я уверена, мало что понимает. Папа цедит сквозь зубы нехорошие слова и следует за ними.

Мама обхватывает себя руками и трясет головой, словно надеется, что от этого все исчезнет.

Никто не хочет объяснять мне почему, но мое задание только что сделалось еще сложнее.

— Сколько у тебя времени? — спрашивает бабушка.

— До Карибаны.

Бабушка отворачивается и шумно выдыхает, лицо у нее морщится.

— Долгие задания — это нехорошо. — Она закрывает глаза ладонями — точь-в-точь как мама, когда нервничает. — Вот что. Твое дело — влюбиться. Мы что-нибудь придумаем. Не беспокойся.

Легко сказать, но трудно сделать.

Сколько времени у меня уйдет, два дня или тридцать, неважно. Я согласилась выполнить задание, и моя семья верит в меня и рассчитывает на мой успех.

Надо это сделать хотя бы потому, что, если честно, я уж лучше кого-нибудь убью, чем дам Иден умереть, хотя сама мысль об убийстве мне как кость в горле.

Так что задание есть задание.

И проваливать его во второй раз я не собираюсь.

Глава девятая

Итак, месяц до Карибаны, который мне отведен, еще только начался, но время уже утекает сквозь пальцы. Три дня прошли у нас дома в удушающем молчании, причем я в основном пряталась у себя в комнате. Конечно, это не самое ответственное поведение, но я не могу просто узнать, что мне нужно кого-то убить, и на следующий день приступить к ухаживаниям за жертвой. Семья все это время была вынуждена заказывать готовые обеды, а Кейс приносила мне поесть в комнату.

Но сегодня мне надо печь.

Теперь тертое масло и мука липнут к пальцам — и это утешает и успокаивает меня, пусть и совсем чуть-чуть, но на большее я все равно не способна.

В кухне никого нет, не считая Кейс, которая сидит за кухонным столом и решает задачки в планшете. Обычно по субботам она ходит в кафе за углом побаловать себя кофе и сконом с чеддером. Однако она здесь. У меня возникает подозрение, что ей на меня не наплевать.

Кейс морщится:

— Мне просто захотелось позаниматься дома. Сомневаюсь, что ты сейчас в истерике выскочишь на улицу и зарежешь Люка кухонным ножом.

— Я не влюблена в него, так что пока это бессмысленно. — Я вычищаю из-под ногтя тесто. — А вот ты никогда не занимаешься дома, потому что стоит бабушке или дядюшке тебя застукать, как они начинают нудить про то, что лучше бы ты тренировала свой дар.

Кейс сжимает губы в ниточку.

— Тебе ведь не нравится жить здесь, да? — Я не забыла наш разговор в тот день, когда я согласилась выполнить задание. И не забыла, как уклонялась Кейс от вопросов по то, хочет ли она остаться дома.

Кейс раздраженно стонет:

— Мне семнадцать лет, и у меня нет никаких доходов, кроме денег, которые дают родители. Я никуда отсюда не денусь.

— Но хотела бы?

— Ты планируешь оставаться в этом доме до самой смерти?

— Да.

А как же иначе? Мне нравится просыпаться в доме, полном привычных громких разговоров и бурной деятельности, нравится возвращаться сюда.

Кейс смотрит в свой планшет.

Похоже, разговор окончен.

Я смогла загрузить наш семейный альманах в свой чип, и теперь он настраивает мне глаза так, что я вижу видеорецепт кокосового печенья Мамы Толен — он плавает передо мной в воздухе и перелистывается сам, когда я пожелаю, — и одновременно читаю сообщения из телефона. Это стоит денег, потраченных на чип, — и ради этого и мама работала дополнительно, и я носилась как бешеная, развозя наши товары.