Магия и кровь

— А тогда в чем дело? Все, кто оставил отзывы, тебя просто не понимают? Или что? Нету у тебя никакого личного повара. И возможно, жизнь у тебя не сахар, она ни у кого не сахар, но привилегий и правда выше крыши. Достаточно, чтобы взять и не отправить человеку приглашение на экскурсию, которая откроет перед ним все дороги в жизни, просто потому что тебе не понравилось, как этот человек с тобой говорил.

— Я не выбираю, кого приглашать на экскурсию. Это решает отдел кадров.

— Тогда почему все так выпендривались перед тобой на собрании? — спрашиваю я, опешив.

— Мы можем кого-то порекомендовать, но в отделе кадров к нам не всегда прислушиваются. Кстати, твою двоюродную сестру я как раз порекомендовал — такая вот мелочь. Но это экскурсия для избранных, и на нее предпочитают приглашать тех, кто специализируется на естественных и точных науках. Наверное, только поэтому Кейс не получила приглашение сразу.

У меня, кажется, подгибаются ноги, все кругом слегка качается.

— Почему ты ее порекомендовал?

— Потому что она дала мне отпор! — Люк дергает подбородком. — Осталось десять минут. Пошли в этот твой магазин.

Мы проходим по коридору, сворачиваем в тупичок. Стоит нам войти, и навстречу нам раздается щебет владелицы магазина с легким тринидадским акцентом:

— Ты снова к нам! — Затем она скептически поднимает бровь. — И привела приятеля!

Мне хочется завязаться в узел и больше не развязываться. В швейцарский рулетик.

— Я подумала, может, у вас есть козлятина.

— В морозильнике в подсобке.

— Спасибо.

Я беру с прилавка холщовый шоппер и шагаю за хозяйкой в дальнюю часть магазина.

Люк следует за мной — руки скрещены на груди, глаза стреляют по полкам.

Я вздыхаю:

— Прости, пожалуйста. Иногда отзывы вообще ничего не значат. Не надо было мне судить по ним о тебе.

Люк искоса смотрит на меня:

— Неважно. Зачем тебе козлятина?

— Буду готовить ее под соусом карри. Это конкурс семейных рецептов, вот я и попробую несколько.

— А откуда твоя семья?

— В основном с Карибских островов и с Тринидада, но кое-кто из Америки — из Нового Орлеана и его окрестностей. Изначально из Африки, но об этом я почти ничего не знаю.

— И как там? На Тринидаде? Я ездил в Новый Орлеан с Джастином на конференцию, было интересно. Оживленно так. Много исторических мест.

Я переминаюсь с ноги на ногу, хотя понимаю, что стесняться мне нечего.

— Я ни там, ни там не бывала, честно говоря.

У нас никогда не хватало колдовского диапазона на телепортацию (и это в любом случае рискованно), да и даров таких ни у кого нет, а простые неволшебные авиаперелеты всегда были для нас слишком дороги. О своих корнях я знаю разве что по блюдам и культуре, воссозданным в Канаде, не более того.

Люк пожимает плечами — ему нечего сказать о том, что я не смогла посетить родину предков. Спасибо ему за это.

— А хочешь съездить?

— Когда-нибудь — конечно.

В том будущем, когда мне удастся отложить достаточно денег, чтобы позволить себе такую роскошь, я была бы счастлива посетить места, откуда родом моя семья. Я гляжу на Люка.

— У тебя есть покровитель. Откуда ты приехал в Канаду?

— Из Мексики.

В его голосе не звучит ни намека на то, как больно ему было покидать страну, где он родился, но ведь наверняка трудно бросить все и переехать в незнакомые края. Даже когда ты совсем маленький.

— Скучаешь?

— Не особенно.

— А почему?

Люк напрягается.

— Не ладил со своими. Им было не понять, почему я увлекаюсь наукой и техникой. Там больше ценят искусство, а я немного рисую. Родители хотели, чтобы я пошел в художники. В Мексике есть учебные программы по физике и математике, но, конечно, нет таких ресурсов, как у «Ньюгена». Здесь у меня работа моей мечты, и я прожил в Канаде столько же, сколько там. — Он тычет пальцем в клубни таро в ящике. — Я один раз съездил туда, в тринадцать лет. Ну и… не вписался. Мне все говорили, мол, по мне и не скажешь, что я «оттуда», но я-то понимал. Да и с людьми я в детстве с трудом находил общий язык. Так что у меня на родине не осталось кучи друзей, как у других подопечных богатых покровителей. В Мексике я не чувствовал себя своим, даже когда не собирался никуда уезжать. В «Ньюгене» я как дома, а в Мексике — как в чужой стране. — Он показывает на мой шоппер. — Что тебе еще нужно?

— Порошок карри. Значит, теперь твой дом здесь. А что твои родные говорят? Скучают по тебе?

Он пожимает плечами и отворачивается.

— Я иногда разговариваю с родителями по видеочату. Они до сих пор не могут смириться. Жалеют, что разрешили мне участвовать в спонсорской программе. Каждый раз, когда я с ними говорю, все кончается или ссорой, или угрызениями совести. Не хочу рассказывать.