Магия и пули

Варвара фыркнула, но подчинилась. Покончив с кофе, Федор взял газеты. Раскрыл одну — портрет Ларош, Раймонда улыбалась с фото. Он углубился в текст.

«Совсем недавно мы оплакивали гибель месье Вуазена, известного изобретателя и пилота,

— сообщал репортер по фамилии Депардье.

— Сочувствовали горю его очаровательной спутницы, баронессы Ларош. Она потеряла любимого человека. Многие считали, что мадмуазель Ларош не сумеет утешиться с другим мужчиной — слишком выдающейся личностью был месье Вуазен. И что на деле? Вуазена сменил русский князь Юсупов, недавно приехавший в Париж. Говорят, с Ларош он познакомился на летном поле, куда наша очаровательная актриса отправилась развеять горе. Что там доподлинно произошло, пока не ясно. Некоторые утверждают, что князь спас баронессу в воздухе, подогнав свой аппарат и сняв ее с падающего аэроплана. Но специалисты в области аэронавтики утверждают, что такое невозможно, и это не более, чем легенда. Зато о богатстве русских мы наслышаны. Как жаль, что первая француженка-пилот отправится в Россию. Мы потеряем замечательную красавицу…»

— Спортсменку, комсомолку, — хмыкнул Друг.

«Которая отправится в Московию, — закончил репортер. — Где снег и дикие медведи в городах».

Федор засмеялся и, положив газету, взялся за другую. В ней репортер писал о том же, лишь иными фразами. Остальные он только пролистал. Охота глупости читать!

— Что вас встревожило? — спросил Варвару. — Вот этот треп?

— А это все неправда?

— Отчасти, — Федор улыбнулся. — Вчера я познакомился с Ларош на летном поле. Так получилось — спас от смерти. Ее «Фарман» свалился в штопор, я подлетел поближе и снял ее на свой. Пришлось использовать природный дар. Баронесса была очень благодарна и отвезла меня к себе. Мы там обедали. Пожалуй, все.

— В отель вернулись только утром, — нахмурилась Варвара. — Вы ночевали у нее!

— И что с того?

— Ведь это грязь! Как вы могли?!

— Варвара Николаевна, вы мне не мать. И не сестра, насколько знаю. Я не обязан вам давать отчет.

— Вы говорили: я вам друг!

— И что с того?

Варвара зарыдала.

Федор встал и, подойдя поближе, протянул платок.

— Утрите слезы. Если это вас утешит, то продолжения с Ларош не будет. Она меня вот так поблагодарила. Каприз красивой баронессы.

— Она не баронесса, — всхлипнула Варвара. — Простолюдинка и актриса. Взяла себе красивый псевдоним. Распутная девица. Как вы могли?!

— Да будет вам! — ответил Федор. — Небольшое приключение. С мужчинами случается.

— Если вам женщина нужна, — вздохнула Оболенская. — Так я ведь есть.

— Вон что оно… — Федор возвратился к креслу за столом. — Вы сами до сего додумались, иль кто-то подсказал? Позвольте догадаюсь: Полина с Алевтиной. Поэтому в Париж со мною напросились?

Варвара покраснела и уставилась на пол.

— Позвольте объясню, — продолжил Федор. — Да, вы мне друг, я вам обязан. Но сделать вас любовницей постыдно для меня. Нечестно, непорядочно, зазорно. Мне наплевать, что думают другие, но я себе такого не позволю. Обидеть женщину и близкого мне друга…

— Вы не обидите, — промолвила Варвара. — Я вас люблю. Давно, а вы не замечаете.

— Тем более, — ответил Федор. — Грешно воспользоваться вашим чувством — я перестану уважать себя. Мы объяснились?

— Да, — Варвара встала. — Простите за скандал. Я поступила некрасиво.

— Нет некрасивого в искренности, — ответил Федор. — Но вы присядьте, о делах поговорим.

Варвара подчинилась.

— Что по картинам?

— Приобрела четыре. Два Ренуара, есть Дега, Лотрек. Ван Гога вы купили сами.

— Закупки прекращаем, скажите это галерейщику. Я заказал себе аэроплан, а он недешев. Еще расходы на доставку…

— Я поняла, — сказала Оболенская.

— Теперь идите.

Варвара встала.

— Нет, погодите! — Федор тоже встал. — Хочу, чтоб знали: вы мне очень дороги. Какая баронесса! — он махнул рукой. — Она не стоит вашего мизинца.

— Спасибо! — Варвара улыбнулась. — Я запомню.

Она ушла.

— Ну, что, прошлись с тобой по бабам? — хмыкнул Друг. — Нарвались на скандал, в газетах прописали. Нет, с этим надо что-то делать. Варвару — или отдалить, или тащить в постель. Сама ведь предложила.

— Я не люблю ее.