Магия и пули

— Бывший мещанин, — отпарировал супруг. — Мой отец мастеровой, мать — крестьянка. Так что извините, капитанша, парвеню.

— Стоит только выпить — и язык как помело, — вздохнула Куликова. — Брал бы с Федора пример. Он-то вежливый, культурный.

— Это здесь, в гостях, — не замедлил офицер. — Дома, может быть, другой. Так ведь, милостивый государь? — подмигнул он Федору.

— Дома я молчу, — отозвался свежий князь. — Не с кем говорить.

— Это ненадолго, — сказала Куликова и, смутившись, покраснела.

— Господа, к столу! — возвысил голос муж…

Час спустя Федор провожал Варвару. Шли пешком. День стоял погожий, теплый, отчего б не погулять? И идти недалеко.

— Вам придется переехать, — сообщила вдруг Варвара. — Снять квартиру больше или вовсе дом. Титул того требует.

— Это вы серьезно? — удивился Федор.

— Сами говорили про условности. Люди не поймут. Вы не просто князь, вы Юсупов. Богатейшая фамилия. Жить Юсупову в комнатенке моветон. Нужен дом, выезд и прислуга. Так положено.

— Вот ведь незадача! — огорчился Федор. — И когда мне этим заниматься? Дел полно.

— Поручите это управляющему или экономке.

— Где же их искать?

— Можно я спрошу?

— Да, конечно!

— Кто я вам?

— Друг, — ответил Федор, не задумавшись. — Близкий и надежный.

— Так доверьте это дело мне.

— Взять вас экономкой? — Федор уточнил. И продолжил, получив кивок. — Я не возражаю. Только как быть с вашей репутацией? Люди посчитают вас моей любовницей. Иль похуже — содержанкой.

— Пусть считают! — не замедлила Варвара. — Кое-кто, возможно, позавидует. Мне, чтоб знали, нечего терять. Бывшая княжна, изгой. Я вас очень уважаю и хочу помочь — снять с вас хлопоты по дому.

— Я согласен, если так, — ответил Федор. — Только слово «экономка» не подходит для княжны. «Управляющий» — тем более, это для мужчин. Как же вас назвать? — он изобразил задумчивость. — Разве что «домоправительница»? Вы не возражаете?

— Мне подходит, — рассмеялась вдруг Варвара. — Хорошо звучит — домоправительница Оболенская.

— Домомучительница Фрекен Бок[12], — раздалось в голове у Федора. — Ох, примучит она нас! Словно Малыша[13].

— Не тушуйся, Алексей Сергеевич! — мысленно отозвался Кошкин. — Нас ведь двое. Я промашку дам — тут же и поправишь. Ведь Варвара дело предлагает — снять с меня заботы.

— А потом — штаны, — хмыкнул Друг.

— Ты охальник, словно Куликов. Опьянел от коньяка.

— Будто я один.

— Ладно, завершили.

Федор обернулся к Оболенской.

— Приступайте, Варвара Николаевна. Это на расходы, — он достал бумажник и извлек несколько купюр.

— Отчитаюсь о затратах, — сообщила Оболенская, пряча деньги в сумочку.

— И держите меня в курсе. Адрес вам известен. Дом, квартиру мы посмотрим вместе. И прислугу подберем. Горничную, например. Может, Фросю мне сманить? Девка молодая, расторопная. В доме, где живу, работает. Предложить ей чуть побольше?

— Обойдемся, — возразила Оболенская. — Молодая не годится — ветер в голове. Ухажеров наведет. Лучше нам семейных брать — трезвых, обстоятельных.

— Занимайтесь, — согласился Федор. — Вы — домоправительница.

Так и распрощались. Кошкин, не спеша, отправился к себе. К дому, пребывать в котором осталось недолго.

— Заживем, как олигархи, — пробудился Друг. — Дом, прислуга, выезд. Яхту, что ли, прикупить? Или девок для утех? Завести гарем. Князь ты или погулять пошел? Жаль, с гаремом не получится. Варвара Николаевна та еще штучка, Фросю вмиг отшила. Зачем ей конкурентки?

— Варя добрая и милая.

— Но характер у нее — ого! Я всегда таких боялся. Приберет тебя к рукам — и забудешь обо мне.

— Никогда! — ответил Федор. — Нам с тобой такое предстоит… Сам же говорил. Друг ты мне или нет?

— Друг, конечно, — отозвалось в голове. — Это я ворчу. Старый стал совсем.

— Никакой ты не старик! — Федор улыбнулся. — Очень даже молодой. Мне с тобою хорошо.

— Как и мне с тобою. Ты мне словно сын. Там у меня не было детей, здесь же появился. Поступай, как знаешь. Эта жизнь — твоя.

— Я охотно разделю ее с тобой…

Глава 2

Когда-то у него было имя — Андронов Алексей Сергеевич. Имелось тело с органами чувств: он видел, слышал, осязал. А потом этого не стало — осталась лишь душа…

Алексей вырос в обеспеченной семье. Отец — главный инженер завода, мать — учительница. Единственный ребенок, любимый и заласканный. Отец женился на уроженке Сталинграда, пережившей ад в сражении за город. Уцелевшие жители прятались в подвале. Там все и случилось. Однажды рядом с их убежищем взорвалась бомба. Ударом оглушило девочку и что-то оборвало в ее сердце. Она выжила, но стала инвалидом. Врачи запретили ей рожать, но она их не послушала. Сколько себя помнил Алексей, в их доме стоял запах лекарств, а мать периодически ложилась на кровать, пережидая приступ. Каждый год отец покупал ей путевку в санаторий, и мать возвращалась из него, полной сил. Жить становилось веселей.

С малых лет Алексей помогал по дому — к этому приучил его отец. Он и сам, придя домой, снимал с себя костюм и становился у плиты. Или брал тряпку со шваброй. Мать пыталась возражать, но отец не слушал.

— Что люди скажут? — упрекала мать. — Главный инженер полы в доме моет. И еду готовит.