Магия книг

Мерси вместе с Темпест и Филандером стояли впереди, у самой могилы. Её вырыли недалеко от места последнего упокоения Джезебел. Темпест под одеждой была туго забинтована от шеи до пояса, но, несмотря на это, Филандеру в лавке постоянно приходилось удерживать её от того, чтобы таскать ящики с книгами. Библиомантикой она тоже пыталась пользоваться, однако в тесной лавке её манёвры с летающими стопками книг были по большей части обречены на провал.

На поминальную службу явилась даже Фиона Ферфакс. Она стояла в задних рядах, не желая привлекать к себе внимания. «Каскабель» приземлилась посреди поля у подножия холма, сохраняя свой обычный облик воздушного шара: воздушный шар – вещь хотя и необычная, но не вызывающая такого изумления, какое вызвал бы воздушный корабль во всей своей красе. Фиона щедро вознаградила неприветливого овцевода за использование его поля в качестве посадочной площадки и поручила его батракам отгонять от кабины любопытных деревенских детей.

Могильщикам пришлось взяться за мотыги, чтобы вгрызться в замёрзшую землю, и работать целый день, чтобы вырыть достаточно глубокую яму. Теперь гроб с останками Гилкриста покоился там, внизу, засыпаемый свежим снегом, непрестанно падавшим на дальние холмы и крыши деревушки, приютившейся в долине.

Некоторые из присутствующих произнесли короткие речи, в которых благодарили Гилкриста за его многолетнюю неусыпную деятельность на благо Сесил-корта. Другие вспоминали смешные случаи, и их было немало, так что в конце похорон все скорее смеялись, чем плакали. Гилкристу это пришлось бы по нраву.

Наконец длинная процессия книготорговцев потянулась вниз, к железнодорожной станции. Большинство уехало в Лондон на послеобеденном поезде. Все лавки Сесил-корта на время похорон закрылись, однако некоторые торговцы, вероятно, рассчитывали открыться вечером, часа на два-три. Это тоже было очень в духе Гилкриста: уж он-то, вероятно, не пришёл бы в восторг, если бы из-за его похорон в переулке уменьшились доходы.

Мерси, Темпест, Филандер и Фиона остались у свежей могилы вчетвером. Мерси рассказывала Темпест о том, каким Гилкрист был во времена её детства, проведённого в «Либер Мунди», а Филандер ввернул, что, невзирая на прочие обстоятельства, больше всего по нему будет скучать Всезнайка. Гилкрист почти ежедневно заходил к ним в лавку и засыпáл ветератора в задней комнате вопросами, касавшимися сомнительных персонажей из полузабытых книг. Нередко между ветератором и его собеседником возникали разногласия, и тогда они вступали в заумные словесные перепалки, в которых побеждал, как правило, Всезнайка. Иногда Мерси выпроваживала Гилкриста из лавки, прежде чем дело доходило до этого: такое количество лукавого мудрствования она была в состоянии выносить не каждый день. Однако сегодня она мечтала о том, чтобы он постучался к ней и завтра, и послезавтра тоже. И она бы в очередной раз задалась мыслью о том, действительно ли вопросы, которыми Гилкрист забрасывал ветератора, интересовали его, или же ему просто доставляло удовольствие испытывать её терпение.

Стало смеркаться. Пора было трогаться в путь. Молодые люди попрощались с Гилкристом, а затем и с Джезебел, пообещав им, что скоро снова их навестят. В кладбищенской церкви Мерси разыскала священника, заплатила ему за погребальную службу (на похороны скинулись все жители Сесил-корта) и присоединилась к остальным, уже направлявшимся к воздушному кораблю.

Поднявшись в воздух, «Каскабель» взяла курс на Лондон. В окружении снежных вихрей они пролетели над Детфордом и Саутворком, пересекли Темзу возле моста Блэкфрайерс и наконец достигли Сохо. Над городом успела сгуститься ночь, когда кабина воздушного корабля зависла над Сесил-кортом и Темпест рука об руку с Филандером спланировала на задний двор «Либер Мунди», как будто ни тот ни другая ничего не весили. Они помахали шару на прощание. Мерси и Фиона, стоя возле открытого люка, как зачарованные наблюдали за тем, как снежинки роились вокруг отверстия, пытаясь добраться до него, но словно бы натыкались на невидимый барьер.

– Вы когда-нибудь пришлёте мне весточку, удалось ли вам обнаружить Фабулариум? – спросила Мерси.

В глазах Фионы блеснула усмешка:

– Приложу все усилия.

Мерси смерила женщину-воздухоплавателя взглядом, в котором смешались недоверие и печаль:

– Вы вообще не собираетесь возвращаться, не так ли?

– Зависит от того, что меня там ожидает. Мне придётся разведывать пути, которыми до меня ходили немногие. Возможно, вообще ещё никто.

– Вы же говорили, что Зибенштерн писал о них.

– Верно, но он не бывал там. Его заметки представляют собой странную смесь теорий, мечтаний, отрывочных слов, набросков. Отдельные фразы, недописанные страницы. Что-то вроде собрания идей для будущих романов.

– А если это и есть собрание идей? Просто выдумки?

По своей белизне лицо Фионы могло бы соперничать со снежным покрывалом на холмах; это только подчёркивало лихорадочный красный оттенок её глаз. Тем не менее в её взгляде засветилась симпатия: