Магия крови (Blood Magic)

За обедом Рон тоже молчал. Они опять сели втроем – Гермиона в середине, Рон и Гарри по бокам. Когда наспех запихнувшая в себя еду Гермиона убежала в библиотеку, Рон поднялся и сказал: – Надо бы сегодня на урок пораньше пойти. Гарри, ты идешь?

Пораженный Гарри вскочил на ноги: – Э-э… конечно. Я уже все.

Он достаточно неловко себя чувствовал, когда спешил вслед за Роном к выходу из Большого зала.

Рон ждал его снаружи. День был прохладный, но солнечный и безветренный и запахнувшемуся в теплую мантию Гарри холодно не было. Рон, который, несмотря на быстрый рост Гарри, по-прежнему был намного выше, широко и быстро шагал вперед, и Гарри приходилось почти бежать следом, чтобы не отстать. Дойдя до кромки воды, рыжик резко остановился.

– Они вчера разрешили тебе остаться.

Это прозвучало довольно горько. Гарри постарался смягчить голос, как только мог: – Почти на все время. Наверно, профессор Дамблдор решил, что мне нужно знать, как они собираются решать мои проблемы. Большую часть из них, по крайней мере.

– Ну… это хорошо, – Рон нахмурился. – Я тоже хотел остаться.

Гарри пожал плечами и огляделся: – Речь же идет об опеке надо мной, не над тобой. Слушай, не стоит об этом здесь разговаривать. Встретимся сегодня в моем уголке?

Рон покачал головой, вытащил палочку и очертил полный круг, прошептав: «Include *^{note 15}» .

На траве вспыхнуло голубое сияние, и они оказались окружены полупрозрачной голубоватой стеной.

– Это что?

– Защитное заклятье. За эту стенку ничто и никто не проберется, и никто ничего не услышит. Но надолго ее не поставишь – воздух внутри закончится, – Рон с шумом перевел дыхание. – Со вчерашнего вечера я места себе не нахожу, – лицо рыжика приняло глубоко несчастное выражение. – Из-за… профессора Снейпа.

– Ну и?

– Просто дико было видеть, как ты… как ты разговариваешь с ним так. Будто ты… будто вы понимаете друг друга.

Гарри медленно кивнул: – Он действительно меня понимает. Я с ним жил…

– Ты что?! – взвыл Рон.

Гарри нервно переступил с ноги на ногу.

– В его комнатах. Когда я попал сюда после смерти Дурслей, Дамблдор велел ему забрать меня к себе.

– Вот же ужас!

– Нет, в том-то и дело. Ничего ужасного тут не было. Правда, первую неделю было тяжеловато, но… у нас нашлось, о чем поговорить. Он позволил мне помогать ему в лаборатории. Иногда мы вместе ели. Моя мама написала ему письмо и попросила заботиться обо мне, вот он и заботился, – Гарри слегка улыбнулся. – Не то чтобы он так уж умел это делать, но он старался, хоть и сказал, что не станет, – видя, что во взгляде Рона не было злости, лишь растерянность, Гарри продолжил: – А когда начался учебный год, мне жутко не хотелось возвращаться в Гриффиндорскую башню и еще больше не хотелось прикидываться, что мы по-прежнему ненавидим друг друга. Мне так иногда хочется спуститься в подземелья и спрятаться в своей комнате. Там я могу быть самим собой, и мне не нужно притворяться.

– У тебя есть там своя комната?

– Ага, – мечтательно улыбнулся Гарри. – Дамблдор добавил туда зачарованное окно – из него вид, как из Гриффиндорской башни почему-то, и нет ощущения, что ты под землей. И огромный подоконник, на котором здорово сидеть и читать или просто думать. А если я открываю дверь, то вижу, как Северус идет на кухню, – он остановился и прикусил губу. Рон вытаращил глаза.

– Ты не подумай, что мне не нравится в Гриффиндоре, – зачастил Гарри. – Я люблю свой факультет. Но у меня здесь слишком много обязанностей. Я должен быть героем. Я должен быть квиддичным капитаном. Я должен быть одним из самых знаменитых студентов-старшекурсников, но при этом не зазнаваться, – он умолк. – Поэтому время от времени мне хочется оставить это все и сбежать.

– Никто из нас не может сделать этого, дружище, – немедленно возразил Рон. – Мы все здесь, а наши семьи далеко. На время занятий факультет – это наш дом.

– Это так, – кивнул Гарри. – Просто понимаешь, до этого у меня никогда не было настоящего дома или кого-то, кто заботился бы обо мне. Так что месяц, даже чуть меньше, – это не так уж много.

– Так ты считаешь, что он заботится о тебе?

Гарри пристально взглянул на друга:

– А ты как считаешь?

Рон сжал губы, словно стараясь удержать рвущиеся с языка слова. Несколько секунд он не говорил ни слова, потом громко сглотнул и признался: – Похоже, что так, – потом зло скривил рот: – Насколько он вообще способен на такое, – гнев рыжика наконец прорвался наружу, и он выпалил: – Слизняк, убийца, поганый Пожиратель Смерти… – Рон запнулся на секунду, – ублюдок!

Гарри покрепче сжал челюсти. Когда первый приступ гнева прошел, он холодно заметил: – Я не стану тебя уверять, Рон, что он сама доброта. Это не так. Да, он был убийцей – но он перешел на нашу сторону. Он обманывает, да. Но сейчас он занимается этим ради нашей же пользы.

Рон почесал затылок:

– И все равно – я не понимаю .

– Да и я тоже, – вздохнул Гарри. – Ты просто поверь мне, хорошо? Он не меняет меня в худшую сторону и все такое.

– Ты как раз здорово изменился – и не в лучшую сторону.

– Он тут не при чем. Просто все сразу навалилось…