Магия Лизы

Расследование показало, что эманации магии, травмировавшей принца, принадлежали роду Веррона, то есть моему отцу. Дочь и жена — я и Маргарет Веррона — были вне подозрений, поэтому после допроса нас отпустили домой. Отцу не выносили приговор, так как надеялись, что его магия может как-то повлиять на выздоровление Кристиана. Однако пять лет спустя принц просто очнулся. И тут же подтвердил, что Веррона атаковал его смертельным заклинанием. Герцог был казнен, а сам император пережил его всего на год. Он умер и на трон взошел Кристиан.

И вот, через несколько дней убийца моего отца приезжает в наш городок. Да, Кристиан не отдавал приказ казнить герцога Веррона, но именно он утверждал, что отец напал на него, используя запрещенные чары. И то, что это было не так, знали во всем мире только я и моя мать. Ну и сам Кристиан, разумеется. И в этой ситуации самое абсурдное заключалось в том, что я не могла ненавидеть императора. Несмотря на его ложь. Я так об этом мечтала — ненавидеть и обрести цель отомстить. Это бы осмыслило мое существование. Но не получалось. Тоску и грусть по отцу я ощущала каждой клеткой своего тела. Осознание трагичности и несправедливости произошедшего вызывало острую досаду, гнев, неприятие. Однако к убийце моего отца я не чувствовала ничего.

Взвесив все за и против, я решила подготовиться к побегу из города. Собрала сумку, в которую положила необходимую смену одежды, накопленные деньги, книги и документы. Получая приличное жалование и тратя его на поддержание жизненных сил матери, я все же оставляла себе часть на черный день. В итоге скопила сумму, которой хватит даже на место на корабле до Фасиры. Мы жили с матерью два года в этой провинции после смерти отца, поэтому я знала, что попасть можно туда и по морю, и по суше, но второе быстрее — путешествие в повозке занимало около трех дней. Однако корабль заходил в большой порт Фасиры Галлас, где легко затеряться, поэтому мой выбор упал на какое-нибудь грузовое или торговое судно, с капитаном которого можно договориться о пассажирском месте. С этой целью я и решила съездить в порт.

Сложность заключалась в том, что порт — это не лучшее место для прогулки. Тем более для одинокой молодой девушки. Если я даже в своем самом простом платье в одиночестве начну бродить в поисках судна, меня заметят. А заметить могут по-разному. От липких взглядов и насмешек до приставания, грабежа, нападения. По всему выходило, что мне нужно воспользоваться уже несколько раз испытанным способом маскировки — переодеться в мужчину. Во время наших с матерью скитаний мне пару раз приходилось менять свой облик. Становясь парнем, я изображала сына и защитника мамы. Ее внешность совсем не позволяла притвориться мужчиной: и фигура и повадки ее были до того женственными, что цепляли глаз мужчин в любой одежде. А вот мне было несложно изображать худенького невысокого паренька. Я вспоминала своего друга — сына садовника, — начинала шмыгать носом, размашисто ходить и сплевывать слюну. Маме очень нравилось это представление, она даже периодически выходила из состояния полной апатии и весело смеялась над моими ужимками.

Я достала мужские штаны, рубаху, куртку, ботинки и сложила их в небольшую сумку для прогулок. Туда же положила картуз и холщовую торбу. Все это было куплено несколько лет назад в Фасире и ни разу не подводило — образ получался очень натуральным. Оставалось лишь найти место, где можно переодеться.

Готовясь к этой авантюре, я злилась на Роксвела, императора, оборотней, Ширтад и даже немного на отца, которому дала клятву. Опять мне нужно бежать. В предыдущие годы мы переезжали из-за матери: ее поведение и ухудшающееся состояние не позволяли долго оставаться на одном месте. Но сейчас! Я одна, и у меня должно было получиться! И, похоже, почти получилось: работа, друзья, спокойствие. Все это было!

Шагая к центру города, я обдумывала свой план и искала место для смены одежды. Рынок, лавки, кофейни, цирюльни, постоялые дворы — везде риск быть узнанной. И тут я вспомнила про травяную лавку, в которой как-то покупала настойки. Она находилась на пути в порт и принадлежала почти глухой, полуслепой и очень вредной старухе. Звали ее Сальма, а народ попросту называл ведьмой. Что, впрочем, только добавляло популярности ее травяным настоям и сборам. Я быстро дошла до ее домишки в конце улицы с кривой вывеской «Травы». Кто-то шутил, что с вывески обвалилась первая буква «О». Но шутил не в лицо Сальме. Бедняге шутнику и сама судьба не помогла бы!

В лавку я заходить не обиралась. Дело в том, что за домом был небольшой сарай, где Сальма сушила и хранила свои сборы. Она его не запирала, но никто никогда и не покусился бы на ее богатство. Этот сарай и был моей целью. Я тихонько забралась внутрь, переоделась. Свою одежду сложила в торбу, картуз натянула козырьком почти на глаза, спрятав под ним свои волосы. Испачкала немного лицо пылью, которой в сарае было полно. Все, я была готова.