Магия на каждый день

— Между прочим, если ты не будешь ведьмой, вряд ли ты с ним когда-нибудь встретишься. Он ведь общается только со своими, — ехидно заметила Настя. — То есть с нашими.

— Ничего… — пробормотала Саша, — переживу.

— Да ладно тебе! — расхохоталась Настя. — А кто спал с его фотографией на подушке?

— Я и не надеялась, что будет легко, — вздохнула Саша. — Ну, ладно, я пошла.

— Давай-давай… — равнодушно ответила Настя, но, как только дверь за сестрой закрылась, метнулась к окну.

И увидела, что рядом с черным «Бентли» стоит мужчина с букетом темно-красных роз. Огромным букетом — почти неприличным. И мужчина…

— Ого! — воскликнула Настя и схватила бинокль.

«Боже мой…» — стенала она, разглядывая смуглую гладкую кожу, впадинки на скулах, отточенную до совершенства нижнюю челюсть, большие глаза с чуть поднятыми вверх уголками и длинными ресницами, точеные губы… «Ни хрена себе!» — ахнула Настя и тут заметила, что самый красивый мужчина в мире поднял глаза наверх и помахал ей рукой.

Ей?

Настя шарахнулась в сторону, спряталась под подоконником и вся аж затряслась.

ОН-ЕЙ-ПОМАХАЛ.

Это невыносимо! Потрясающий, удивительный, лучший на свете мужчина застукал ее за подглядыванием! Ужас, ужас…

Настя пнула бинокль, встала и поплелась на кухню за вином — решила, что своими силами не справится.

— Н-да… — заключила она, выпив бокал темного, почти черного чилийского красного. — Да ради такого мужчины я готова сжечь «Луи Виттон»!

Любимая сумочка от Луи Виттона обошлась в целое состояние — ее заказывали во Франции, и главной тонкостью было то, что традиционно золотисто-розовая модель была выполнена из… черной замши. Настя, которая обычно впадала в транс при виде красивой сумки, от Луи Виттона просто сходила с ума — каждый день пылесосила, чистила и укладывала эту сумочку в специальный мешочек, покупала для нее новые кошельки, косметички и записные книжки, заказывала у ювелиров брелоки и отмечала ее, сумкин, день рождения — скромно, но все же. Все были уверены, что в один прекрасный день сумка заговорит — Настя обращалась с ней, как с живым существом.

Так что Настю даже слегка передернуло от собственной дерзости, но, хорошо поразмыслив, она решила не забирать слова обратно. Матвей был невероятно хорош.

— Ну и что мне делать? — спросила она у бутылки вина.

Вообразив, как превратится в одну из тех актрис, что сетуют на нищенскую театральную зарплату, украшают облезлые каблуки стразами, а в свободное от репетиций и выступлений время (ох, как много его будет!) нанимаются уборщицами в богатые дома, Настя позеленела. Она так живо представила, как приходит к кому-нибудь в самодельной кофточке, заявляет: «Вообще-то, я актриса!», переодевается в ситцевый халат, а в перекурах терзает хозяев разговорами о том, как однажды Табаков лично похлопал ее по плечу… Ой!

Настя отпила прямо из бутылки, и тут ее осенило. Она бросилась к чемоданам, которые все еще стояли в коридоре, перетряхнула все барахло и нашла ее! Визитку! Затем выкопала из-под одежды, косметики, белья, салфеток телефон, быстро набрала номер с визитки и чуть не озверела, когда никто так и не взял трубку.

— Идиот! — выругалась Настя, пошла к себе в комнату и забилась под одеяло — в халате и тапках.

Но тут зазвонил телефон. «Да пошли вы все!» — подумала Настя и немедленно бросилась к сотовому, сметая все на пути. Что-то грохнулось и покатилось, что-то звякнуло, но она не обращала внимания — неслась по коридору, проклиная привычку расшвыривать нужные вещи. Почему-то телефон оказался в ванной — вроде она туда заходила, когда звонила Паше. В отчаянии Настя протянула руку — звенело где-то справа, и мобильный послушно прыгнул в протянутую ладонь.

— Ух ты! — удивилась она. — Алло! — крикнула в трубку.

— Ты чего орешь? — удивился Кравиц.

— Просто… — смутилась Настя. — Я привыкла именно так отвечать по телефону.

— Ну? — излишне довольным тоном произнес он.

— Что — ну? — напряглась Настя.

— Давай говори: «Паша, я готова с тобой работать, потому что ты — гений и мне никто никогда не делал таких потрясающих предложений», — заявил тот.

Настя помолчала, а потом расхохоталась.

— Паша, я очень хочу с тобой работать, и мне никто никогда не делал таких потрясающих предложений! — с чувством произнесла она.

— А теперь извиняйся! — велел Кравиц.

— А это еще за что? — удивилась Настя.

— За то, что ты чуть не променяла меня на Епифанцева, — пояснил он.

— Слушай, а ты, кстати, не в курсе, что там с Епифанцевым? — поинтересовалась Настя.

— Извиняйся давай!

— Дорогой Паша, прости меня, дуру грешную, за то, что я не сразу поняла, какая большая удача стучится ко мне в дверь! — выпалила Настя.

— Ну… — задумался Паша. — Ладно. Принимается. А твой Епифанцев…

— Никакой он не мой! — вскинулась Настя. — Можно по существу?

— У него не один фильм не окупился, — лениво ответил Паша. — Он сейчас вообще никому не нужен. Все просекли, что на кино можно заработать. Время Епифанцевых прошло.

— А-а… — протянула Настя. — Тогда все ясно.

— Ну, теперь, когда мы все выяснили, я могу пригласить тебя поужинать? — поинтересовался Кравиц.

— Поужинать?! — воскликнула Настя.