Магия на каждый день

Амалия тогда с полуулыбкой смотрела на нее, а потом сказала:

— Удовольствия не могут быть во вред, если их употреблять в меру.

И после этого время от времени, уложив родных спать, а сама, страдая от бессонницы, которую Амалия, кстати, не признавала (она говорила: «Живи ночью, в чем проблема?»), Зинаида Максимовна брызгала на пульс каплю любимых духов, готовила себе кофе с коньяком и сливками и выходила на крыльцо любоваться звездами. Пока она делала это с опаской, с предубеждением, большого удовольствия не испытывала, но как только она научилась расслабляться — с самого начала, с той секунды, что бралась за джезву, кофе становился таким же волшебным и восхитительным, как в Доме. И что странно — после путешествия по звездному небу Зинаида обнимала подушку, сладко засыпала, и грезы продолжались.

И вот сейчас, когда в гостиную пришла после бани Настя, Аглая пододвинула ей кофейную чашку, кивнула на вазу с крошечными пирожными и предложила:

— Ну, рассказывай.

Настя довольно долго излагала историю с Матвеем, после чего уставилась на женщин, которые в свою очередь в упор смотрели на Настю.

— То есть дар у Саши совсем не исчез? — уточнила Анна.

— Ма, я все рассказала, как было! — воскликнула Настя. — Что это значит?

— Понятия не имею… — Анна пожала плечами.

— Не может быть! — воскликнула Аглая.

— То есть вы не можете ничего объяснить?! — воскликнула Настя.

— Слушай, — оживилась Анна, — а может, позвонить Ангелине?

— Супер! — обрадовалась Настя. — Гениальная мысль!

Аглая унеслась в кабинет Амалии, вернулась с громадной книгой в кожаном переплете и принялась рыться в телефонных номерах.

— Вот! — восторжествовала она. — Дайте мне телефон!

Настя протянула тетке трубку, та набрала номер, подмигнула родственницам и принялась ждать.

— Ангелина, привет, это твоя племянница Глаша! — закричала Аглая. — Я тебя не беспокою? Спишь? Ангелина, но сейчас только десять часов… Ой! Ну, я не знала… Да, мы поздно ложимся. Ангелина, послушай! У меня срочное дело!

Минут десять ушло на пререкания, после чего Аглая еще с четверть часа кивала, время от времени произносила «ага», «угу» и «да, я знаю», после чего тяжело вздохнула и положила трубку на стол.

— Какая зануда! — с чувством произнесла она. — Полчаса читала мне лекцию о том, что все мы ведем неправильный образ жизни, что Аглая тогда, сто лет назад, не так на нее посмотрела и она знает, что мы все о ней думаем… Короче! — воскликнула она, заметив, что Настя и Аня смотрят на нее не по-доброму. — У нее все сразу отрезало. В секунду!

— Да? — с недоверием спросила Анна.

Аглая развела руками.

— А что же тогда с Сашей? — робко поинтересовалась Настя.

— Слушай, я пока не знаю, как мы это выясним, но, клянусь, мы все узнаем, — пообещала Анна.

Настя наотрез отказалась остаться (с утра у нее было интервью на радио) и уехала.

— Э-э… — пробормотала Аглая, глядя ей вслед.

Они с Анной стояли на пороге дома: Аглая — в пальто из шиншиллы, Анна — в куртке из соболя.

— Что с нашими девочками? — вздохнула Анна. — Почему они не ценят все то, что мы можем им дать? Честное слово, в последнее время я иногда чувствую себя старой ворчливой бабкой…

Аглая встряхнула сестру за плечи.

— Ты не бабка! Просто вспомни, что мы вытворяли, когда нам было двадцать!

— Я не хочу, чтобы семья распалась… — всхлипнула Анна. — Моя мать — идиотка, я не хочу, чтобы кто-нибудь еще ушел и превратился в курицу!

— Твоя мать — не идиотка, просто она слабая, ее не хватило на всех, — утешала Аглая. — В ней слишком мало любви — только на себя немножко и на мужа… Ей нужна была защита, и она решила, что это будет такая защита — мужчина, пусть даже самый неуклюжий…

Они пошли в дом, поставили чайник, Глаша разлила по рюмкам домашнюю настойку. Но только они удобно устроились за столом, как услышали автомобильный сигнал и чьи-то вопли. Выбежав на улицу, увидели невдалеке черный «Ламборгини» и Сашу, отчаянно размахивающую руками.

— Мама! Аня! Я застряла!

— Иди в дом! — прокричали сестры. — Потом разберемся!

Саша бросила машину и побежала в теплый дом. Бросила на комод норковое пальто, кое-как вытерла сапоги и плюхнулась на диван на кухне.

— С Настей что-то происходит! — воскликнула она. — И она не хочет это замечать!

Аглая переглянулась с Анной и криво улыбнулась.

— А что именно… — начала было Анна, но Саша ее перебила:

— Этот Кравиц — странный тип! Я ничего толком не могу объяснить, но он мне не нравится. Я чувствую — мама, ты меня поймешь! — что с ним что-то не так. Эти бумаги…

— Какие бумаги? — насторожилась Аглая.

— У него двадцать шкафов с бумагами! Какой-то договор с Орловой. Помните, Любовь Орлова…

Аглая побледнела и залпом выпила настойку.

— Я уверена — Настя во что-то вляпалась и сама не понимает во что! — Саша завершила речь и налила себе ликер. — Мы вчера поругались, и поругались всерьез. Такого еще ни разу не было! Я чувствовала отчуждение…

— Понятно… — Аглая поджала губы. — А что твой молодой человек? У тебя ведь, кажется, кто-то есть?

Саша, казалось, не была готова к такому вопросу. Она смутилась, порозовела и промямлила:

— Ну, пока еще ничего не понятно… Мы встречаемся…