Из колебаний и с собою споров
Родился вывод, и нелёгок, и неплох:
Да не обижу словом никого,
Не нанесу душевного раненья…
Да хватит прежней воли для того,
Чтоб снова устоять в миг искушенья.
Не затоптал бы людской топот
Кастальский ключ в степи мирской.
А впрочем, разве слышен ропот
Пиитов, славящих покой?
Да и к Парнасу на машине
Не мчат. Уж больно чист там ключ.
Стремится большинство к вершине,
Где дух стяжательства живуч.
И равнодушие в расцвете,
И ложью жгут сердца людей,
И хата с краю. Вот столетье!
И все боимся сволочей.
Как рождаются стихи?
Прилетают как Жар-птица,
Что обрадовать стремится.
Есть молва, что из трухи.
У кого – где лопухи,
Одуванчик, лебеда
Ну без всякого стыда
Средь насыпанного сора
Расцветают у забора.
Кого Муза вдохновляет,
Если ночью посещает,
А кого днем одарит,
Если всё же ты пиит.
А кого – в пути-дороге,
Только сам будь критик строгий.
А вообще-то из души
И в таинственной тиши.
Крылатым
Азартно в юности мы расправляем крылья,
И страсти, и решимости полны.
А к старости, бывает, от бессилья
И забываем их иль для чего даны.
Ушли, как в сказку, редкие полёты,
И юный пыл остался позади.
Жизнь не спасает слабых от дремоты,
Не завлекает тем, что впереди.
И лишь безумцы всё взлетают в небо
Звезду достать, дух силой укрепить.
И не звучит им возглас: «Зрелищ, хлеба!» —
У них иная цель – зло победить.
Познала я в тоске своей тоскливой
За годы бесконечно многих дней
Ужимки и прыжки той своры шелудивой,
Которая без роду, племени и без корней.
Как в свалке, нагло и без состраданья,
Рвёт агрессивно всё на клочья без стыда.
Так где ж тот дворник, что, без содроганья
Вчистую выметя её, захлопнет ворота?
Мой клад
1
Две недели – достаточный срок,
Чтоб упиться щемящей тоской.
Ностальгии зелёный росток
Стал расти ещё там, над Москвой.
Что, Нью-Йорк и Майами – всё впрок?
Вот урока вопрос непростой.
И не спрятать ответ между строк,
Прикрыв строчки словесной листвой.
2
Я летела в Нью-Йорк из Москвы
Неохотно, боясь высоты
Так манящей всегда синевы
Средь обычной людской суеты.
Отрешённо стояла в порту,
Но задела вдруг мысль на лету.
А проверить – условия есть:
Сколько говоров – не перечесть!
Жадно слушаю русскую речь,
Словно кто-то вернул тонкий слух,
Подготовил для будущих встреч,
Укрепляя гармонией дух…
Два богатства везла я с собой
(Только в тайну никто не проник):
От земли своей – запах родной
И могучий наш русский язык.
Возвращалась, от счастья светясь,
Их бесценностью обогатясь.
Два сокровища. Это мой клад!
Подтвердила чужбина загад.
Подлетаем к Москве. Наконец!
Кружит в мыслях Тургенева стих.
Вот где точка и вот где конец!
Если б вспомнить ещё для других!
Но читаю опять про себя
Словно гимн эти чудо-слова:
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий
О судьбах моей родины, – ты один мне
поддержка и опора,
О великий, могучий, правдивый и свободный
русский язык!
Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде
всего,
что совершается дома! Но нельзя верить, чтобы
такой язык не был дан великому народу».
Птицей вещей слетав за моря,
Мысль вернулась на круги своя.
«А на тех берегах…»
I
А я-то думала: простая турбулентность,
Сплошные вихри чувств, эмоций и страстей,
И от страстей спасает не инертность,
А случай пламенный из хаоса затей.
А я-то думала: откуда эта радость,
И трепет сердца, и поющая душа?
И взгляд, чужой и любящий, – такая сладость,
И почему-то жизнь вдруг стала хороша.
А я-то думала: смешное заблужденье,
Игра фантазий, что уснули так давно.
От правды убегала, как от наважденья,
А от любви не скрылась всё равно.
II
Нам по тенистым не гулять аллеям,
Нам не встречать рассветы над землёй,
И не сгорать в объятьях, пламенея,
И не бродить ночами под луной.
Нам, даже не встречаясь, не расстаться,
Разлуки горечь вновь не испытать.
А в жгучих ожиданиях, признаться,
Дана и нам от жизни благодать.
И той весны нам не забыть звучанье —
Мелодия поющих двух сердец,
И жар признаний через расстоянья
Вдруг ощутить, как радости венец.
III
Волшебный голос пел мне о любви,
Тревожил душу ожиданьем счастья
И умолял: ты только позови,
И вмиг исчезнут слёзы и ненастье.
Волшебный голос пел мне о любви,
Будил надежду, щедро искушая
Талантом дивной, редкой красоты,
О моих муках не подозревая.
Волшебный голос пел мне о любви,
И сердце плакало от изумленья,
А в океане трепетной любви
Сияло, не сгорая, восхищенье.
IV
В кипящих струях водопада
Я словно смывала грехи.
Под сенью цветущего сада
Про нас сочиняла стихи.
И годы бессильны,
И время не властно.
А тайны всесильны.
И это прекрасно.
То сон был иль обморок сонный.
И разве прокрутишь всё вспять?
Но живы двух душ перезвоны
И чувств молчаливая рать.
А годы бессильны,
И время не властно.
Лишь тайна всесильна.
И это прекрасно.
V
Духовное общение.
Духовное родство.
Духовное влечение,
Как чуда торжество.
Мгновенность узнавания.
Иль безрассудства всплеск?