Не выдержав, исчезли в лесу звери.
А вот Петрарка пишет вновь сонет
Лауре, промелькнувшей как виденье.
И может, необычный наш сюжет
Не смоет река времени забвеньем.
А вдруг…
Нет, усмирив в себе желанье
Случайных, мимолетных встреч
Храню о вас воспоминанья,
Стихам доверив их беречь.
Я осторожна. Я ведь Ева.
Я хитроумный Одиссей.
И неуверенная дева
По-прежнему в душе своей.
К тому же, пушкинской Наиной
Мне не хотелось бы предстать
И в рыцаре с надменной миной
Внезапно, друг мой, вас узнать.
А впрочем, положусь на случай:
Что быть должно – не избежать…
Вдруг миг проявится везучий
И радостью пронзит опять.
Быль-бытьё
Смелый шаг моей мечты —
Смело с вами я на «ты».
Это то, что мы вдвоём
Отложили на потом.
Разделили с вами роли,
Чтобы было всё до боли:
Вам – лишь рыцаря одежды,
Мне – лишь зыбкие надежды.
Наблюдаю миражи,
С них рисую витражи,
А за ними, в гуще грёз,
Солнце в мириадах звёзд.
А ещё в углу пейзажа
То ли росчерк, словно стража,
То ли странный смутный штрих
Пробуждает к жизни стих.
Я все знаки берегу.
Вижу след ваш на снегу.
Снова рядом вы со мной,
Пусть на миг, как той порой.
Что же я нарисовала?
Что же я насочиняла?
Да ведь это быль, бытьё,
Славное моё житьё.
Правда
Моя правда – гонимая.
Моя правда – ранимая.
Может, даже извечная
И как мир бесконечная.
Моя правда – сермяжная.
Моя правда – отважная,
Может, в чём-то безродная,
Моя правда народная.
Может, в чём-то и рабская,
Может, в чём-то бунтарская,
А ещё – сокровенная,
Моя правда бесценная.
Где ж ты, правда открытая,
Почти всеми забытая,
Наша сила законная,
Путь-дорога исконная?..
Зря!
Давно сбежавшие друзья
Вновь рядом, как в одной упряжке.
Всё шутит жизнь. Пожалуй, зря…
Пожалуй, и без шуток тяжко.
Какой в них смысл? Какой резон?
Я не ждала пересечений.
Повтор былого лишь смешон
На фоне горьких тех решений.
Безжалостен, как приговор,
Был бег трусливый их когда-то.
И прерванный тот разговор
Я не продолжу. Мне не надо.
При свече
Свеча дарила слабый свет,
Углы скрывая,
И оживляла страсти свет,
Мысль пробуждая.
И захотелось написать
«Под Пастернака»
И про горящую свечу,
Про зыбкость брака.
Вдруг в полутьме найдёшь ответ,
Не ожидая.
Нет, в мыслях всё какой-то бред
Иль правда злая.
Всё колыхалась тюли тень,
Стихи рождая.
Пьянила запахом сирень,
Царица мая.
А у Живаго там, в стихах,
Зима гуляла,
Метели бешеный размах
Ночь охраняла.
И был дан праздник Рождества
Для очищенья.
Откуда ж звуки торжества
Грехопаденья?
Блуждал Живаго среди них,
Своих трёх сосен.
Ажиотаж давно затих,
Лжив и несносен.
Венчала судьбы жизнь узлом,
Не глядя в книжку.
А женский голос за окном
Всё звал сынишку.
Тут наконец-то дали свет,
Исчезли тени.
И как прекрасен был букет,
Букет сирени.
Стих и я
О чём ведают стихи?
И что в них мои сомненья,
Слёз отчаянья грехи,
Всплеск нежданный вдохновенья.
В них пульсирует, как ток,
Поиск истины в мученьях,
К постижению виток,
Смелость правды в откровеньях.
В них начало всех начал —
Слово – к счастью, вдруг озвучит
Жизненных страстей хорал
Иль в душе развеет тучи.
В них случается успех:
Слово делом отзовётся,
Правдой, горькою для всех,
И опять строкой вернётся.
Словно таинство стихи.
Словно благо во спасенье.
Спрячу в узелок грехи,
Мысль оставлю для прочтенья.
Камертон
Что для стихов есть дух звучанья?
И что важнее – ритм иль тон?
Не в них ли тайна узнаванья,
Души поэта камертон?
Слышны в них разные мотивы
Мелодий, даже сфер напев.
Как часто звуков переливы
И мысль рождают, преуспев.
В чём прелесть их? И в чём их сладость?
Слов гармоничный верный звук?
Откуда смелость дарить радость,
Идти к любому, кто не глух,
И стаей птичьей разлетаться
Во все концы, пусть вопреки,
Гореть огнём и возрождаться
Неповторимостью строки?
Друг мой
Иду вся в сереньких одеждах средь других,
Но есть богатство у меня – мой верный стих.
Пусть прячу иногда заплаканные очи,
Спасает стих меня, когда молчать нет мочи.
Ему лишь одному – души моей звучанье.
Ему лишь одному – надежды ожиданье.
Ему лишь одному – печаль и боль страданья.
И только лишь ему – любви моей признанья.